И я уже хотела сдвинуться с места, пройти мимо, но… Что-то удержало меня на месте.
Бездействие — тоже преступление, Кристина. Сейчас ты же могла быть на ее месте. Сейчас эти парни могли бы унижать именно ТЕБЯ. Если ты можешь помочь этой девушке, то ты должна сделать это. Потому что в этом и есть твое искупление.
И я сорвалась со своего места, бросившись к парням. Ангелина что-то сказала мне, но я не разобрала ее слов. Это было неважно. Сейчас мне плевать на то, что подумает обо мне подруга.
Я буду поступать так, как будет правильно.
— Не трогайте ее! — проговорила я, схватив одного из парней за руку. Его звали Антон, и он учился в одиннадцатом классе. Знаете, а ведь несколько лет подряд я была по уши влюблена в него… Сейчас мне стыдно вспоминать это.
— О, Березова. С каких это пор ты стала защитницей убогих? — отозвался тот, обернувшись через плечо и криво усмехнувшись, — Как будто не ты совсем недавно издевалась над Астафьевым!
То, что я делала раньше не важно, важно то, что я делаю сейчас.
— Она такой же человек, как и вы, — ответила я, понимая, что мой аргумент прозвучал невероятно глупо. Понятно дело, что эти парни думают, что они лучше всех. И, конечно же, они даже человеком эту хрупкую девчушку не считают.
Когда-нибудь и вас жизнь накажет. Нужно лишь немного подождать.
— Пффф, — подал голос второй.
Девушка же смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых светилась надежда. Я должна во что бы то не стало помочь ей!
Вот в наш увлекательный разговор вмешалась Ангелина:
— Ой, да хватит вам уже, — проговорила подруга, а после поспешно добавила, — Знаете, на этой перемене в буфете продают самые вкусные пирожки. Насколько я знаю, вы их обожаете, — она широко улыбнулась.
Да, они эти пирожки действительно любили. Пару раз они даже сбегали с урока, чтобы приобрести их.
— Пирожки, говоришь? — глаза Антона просияли.
— Именно. Знаешь, перемена коротка, да и желающих их приобрести много, — добавила Ангелина Синицина, продолжая улыбаться.
Я же говорила, что она всегда была лучше меня.
— Пошли, Сань. Лучше пирожков пожрем, чем с этой возиться будем, — отозвался Антон бодро, бросив презрительный взгляд в сторону хрупкой девчушки-отличницы. Я же внимательно смотрела на него.
И парни действительно ушли. Боже, почему я не додумалась до этого? Понятно дело, что им плевать на мои речи о морали и о том, что правильно, а что нет. Пирожки для них намного важнее.
Ангелина же проводила их внимательным взглядом, а после проговорила:
— Знаешь, Кристина, ты действительно ведешь себя очень странно, — отозвалась она. Я думала, что подруга вновь начнет расспросы в духе: «что у тебя случилось? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне абсолютно все», но, благо, обошлось без этого.
— Пошли уже на английский, — добавила она, кивком головы указав в сторону лестницы, что вела к нашему кабинету.
========== 26 ==========
Сегодня я забрала Анюту из садика, не забыла о ней, как в мой последний день. Сестренка встретила меня с радостной широкой улыбкой на лице. Она крепко обняла меня за шею, повиснув на ней. Раньше меня это бы непременно взбесило, но не сейчас. Я безумно счастлива, что она рядом со мной, здесь и сейчас. Я могу обнимать ее, могу разговаривать с ней.
Цените все моменты, которые проводите с близкими вам людьми. Потому что однажды они могут уйти из вашей жизни, чаще всего — не по своему желанию. Или же вы уйдете из их жизни. Тоже, не по своему желанию.
— Помнишь, что ты мне вчера обещала? — отлипнув от меня, проговорила Аня, хитро прищурившись. Я в ответ лишь пожала плечами. Каюсь, но я действительно не помню.
Часть тебя прежней всегда будет с тобой, Кристина.
— Ты обещала, что купишь мне самое бооольшое мороженое, когда заберешь меня из садика! — воскликнула сестра, подпрыгнув на месте.
Я в ответ лишь широко улыбнулась, проговорив:
— Ах, это! Конечно же, — голубые глаза Анюты просияли, и она еще раз подпрыгнув на месте, схватила меня за руку, потащив за собой до ближайшего магазина.
Сестра поспешно выбрала себе фруктовое мороженое в вафельном рожке. Я же выбрала себе пломбир.