— В общем, какое бы ни было предложение, главное — любовь. Тем более, помолвку некоторые семьи заключают вообще с младенчества.
— Любишь, — потрясённо прошептал парень, сжимая ладони.
— Люблю, — тихо согласилась я, снимая с нас невербально чары отвлечения внимания. Не хотелось, чтобы кто-то вообще знал о том, что происходит между нами. Счастье любит тишину, как говорится.
Блондин тихо рассмеялся и лукаво взглянул на меня из-под прикрытых ресниц, заставляя краснеть.
— Обещаю исправиться, моя леди.
***
— И эссе, мисс Блэк. Не забудьте эссе, раз вы так яро отстаиваете нужность тризны. Прежде чем спорить с учителем…
Я скрипела зубами, смаргивая злые слёзы. Преподавателя Истории магии нам сменили на какого-то ярого последователя Дамблдора, убеждённого, что вся тёмная магия ужасна. К обрядам он относился также. И я не выдержала.
Он пытался порицать славянских магов, до сих пор чтящих свои традиции. Самым ярким примером была тризна. Это погребальный обряд у древних славян. Военные пляски, песни, игрища, причитания по покойному. Тризна считалась честью. Таким образом магия и жизненная сила умершего распространялась на родных, не уходя в пустоту, не рассеиваясь. Тризне уделяли большое внимание и сейчас. Воинов чтили, как живых, так и погибших. А мистер Робертсон этого понять не хотел.
И теперь я медленно скидывала в сумку учебники под недовольным взглядом профессора. У выхода меня ждала Джейн.
— Не расстраивайся так, — пробормотала девочка, утягивая меня за собой. — Он просто взъелся на тебя из-за фамилии. Блэков такие не терпят.
— Он меня раздражает, — застонала я, прикрывая глаза. И едва не упала. Ну что за день…
— Он не нравится никому, кроме Грифов, — буркнул нагнавший нас Люциус.
Отобрав меня у не сопротивляющейся Дженни, парень утянул меня к очередной нише. Блондин выдохнул и серьёзно посмотрел мне в глаза.
— Не лезь на рожон, ладно, Цисси? Он не так прост, как кажется…
— А ведь я жаловалась на профессора Бинса, — я поморщилась.
— Скоро в Хогсмид отпускать начнут, — он лукаво улыбнулся и приподнял брови. — Вы свободны в эти выходные, мисс?
— А с какой вы целью интересуетесь? — я приподняла уголки губ, прикидывая, успею ли я забежать в спальню, чтобы захватить справочник.
Он что-то сказал мне, так же улыбаясь, но я уже не слышала. Прямо за его спиной, невдалеке от окна, стояла девушка.
Молодая, в длинном голубом платье, прилипшем к ногам, с растрёпанными волосами, с которых стекала вода. Подёрнутые белой плёнкой глаза невидящим взглядом уставились на меня. Её рот исказился в судороге и с видимым усилием прохрипел:
— Помоги…
Я хотела закричать, но из горла вырвался лишь хрип. Малфой побледнел и резко обернулся, но видение исчезло. На негнущихся ногах я дошла до места, где недавно стояло неизвестное мне существо. Пол был мокрым.
Я опустилась на колени и прикоснулась пальцами к мутной воде. Лужа, так странно образовавшаяся, оказалась глубже, чем я думала. Нащупав на дне какой-то предмет я потянула вверх и удержалась, чтобы не заорать. На вытянутом пальце я держала полусгнивший каштановый локон.
***
— Итак, — мы сидели в Выручай-комнате, сейчас принявшей вид кабинета. Круглый стол с несколькими стульями, камин, приглушённый свет дополняли атмосферу таинственности. — Ты сказала, что видела девушку. Сколько ей лет?
Белла выглядела озабоченной, можно даже сказать, напуганной.
— Около пятнадцати… может четырнадцати. Не больше пятнадцати, это точно.
Антонин угрюмо молчал, гипнотизируя взглядом локон.