Постоянно оглядываясь на стареющего родителя, рано потерявшего жену, парень всеми фибрами души ненавидел такой расклад в жизни. Леша часто слышал, как любовница отца жаловалась подруге, что старик ей отвратителен в физическом смысле, но ради таких денег она готова терпеть до самого конца. Такой же судьбы Молотов ни грамма себе не желал, а в любовь категорически отказывался верить. Ее не существует, зато можно купить подделку, хорошую имитацию, но не более.
Почему-то Алексей не сомневался, что это послужило веской причиной для принятия столь важного решения. При других обстоятельствах он наверняка все бы спокойно обдумал и взвесил, а потом без промедления отказался бы от этой затеи. Но страх и желание прожить совершенную иную жизнь заставили Молотов действовать безоговорочно и решительно, чтобы как можно скорее отрезать себе путь назад, сжечь к чертям все мосты и просто идти вперед. В общем, так и случилось. Теперь уже поздно что-то менять.
Бургунцев лично встретил клиента возле входа в частную лабораторию. Они обменялись красноречивыми взглядами и продолжили путь в полной тишине. Михаил Игнатьевич хотел что-нибудь сказать молодому человеку, попытаться отговорить, но не мог подобрать подходящих слов, которые бы произвели нужный эффект. Впрочем, поздно оглядываться назад, особенно, когда добровольно согласился прыгнуть в бездну.
Они вошли в лабораторию «КриоLife» и направились в процедурное помещение, где клиентов подвергают криоконсервации. По пути им попадались работники фирмы в белых халатах с холодными глазами и равнодушными лицами. Они не обращали внимания на молодого человека, которого вел сам директор фирмы, потому что каждый из них прекрасно понимал: тут не любят тех, кто задает слишком много лишних вопросов.
Когда они пришли в процедурную, Алексея заставили полностью раздеться. В лаборатории было холодновато, и он старался больше двигаться, пока персонал подготавливал криокапсулу и оборудование для криоконсервации. Через несколько минут в помещение вошел Литвинов, вкатив тележку со шприцами и инструментами.
— Ты?! — удивленно отшатнулся от клиента Николай, не веря собственным глазам.
— Так вот кто сделает мне смертельную инъекцию, да? — почему-то Молотова этот факт нисколько не смущал, а напротив, пришелся по душе.
— Ну… да, это буду я. — Литвинов взял со стола шприц. — На самом деле, без этого нельзя обойтись. Наша наука еще не смогла придумать такой способ криоконсервации, при которой человек мог бы выжить.
— Звучит печально, — голос парня дрогнул. Как ни крути, но ему было страшно, зато все пройдет безболезненно для него самого, что не могло не радовать.
Молотов лег на холодную кушетку и невольно вздрогнул. Как же ему хотелось быстрее оказаться в тепле, наконец-то согреться и заснуть крепким сном. Фирма как раз обещала выполнить его последнее пожелание, так что мысленно парень прощался со всеми, в том числе и с Колей. По странному стечению обстоятельств, именно ему представился шанс проводить друга в мир иной, не позволив покинуть этот в гордом одиночестве.
— Ты осуждаешь меня за мой поступок? — вдруг спросил Алексей, схватив товарища за руку, не дав ему ввести в вену острую иглу.
— Я знаю о причинах, побудивших тебя пойти на это, так что — нет, я тебя не осуждаю. И ты был прав тогда, на своей вечеринке, — торопливо заговорил Литвинов, виновато отведя глаза.
— Не надо. Уж извини, что я был к тебе всегда так суров. Надо уметь принимать близких людей такими, какими они есть, а не пытаться их кардинально переделать. Такая простая истина, а так долго не мог ее понять, — Молотову даже стало легче на душе, чего он точно не ожидал. — Приступай.
Николай ничего не ответил ему, а лишь молча проткнул иголкой кожу, попав в вену, и ввел препарат, который вызовет остановку сердца. Коля никогда не чувствовал себя настолько плохо, как сейчас. Обычная процедура, ставшая для него повседневной рутиной, в одночасье превратилась в смертную казнь, где он выступал в роли мягкосердечного палача. И как теперь ему жить с таким грехом на душе?
Алексей почти мгновенно почувствовал действие препарата. Сначала он ощущал, как холодное лекарство растекалось по его венам. Потом наступил момент, когда сердце в груди стало биться медленнее и слабее. Около минуты длилось это, пока не настал тот момент, когда на глаза словно набросили вуаль: в тот момент весь мир потускнел и, чуть погодя, вовсе почернел. Последнее, что сумел различить в почти непроглядной черноте, так это лицо единственного человека, который провожал его в неизведанное царство смерти.
***
«Нечем дышать, — подумал Молотов, не в силах расцепить слипшиеся веки. — Что-то забило рот и горло!»
Парень неожиданно подался вперед и с силой ударился об невидимое препятствие. Он судорожно закашлял, выплевывая какую-то вязкую жидкость, из-за которой не мог продохнуть. Руки и ноги совершенно не слушались его, казалось, они настолько ослабли, что ими невозможно было и пошевелить.