— Это так, но знать боялась, Мерри. Наша сила, наша магия была тем, что создало остальных фейри, тех, кто называл себя Неблагими и позволял нам править над собой. Без нее наше правление было под угрозой.
— Запрет тем, кто не был сидхом, отпускать волосы ниже плеч, этого не изменил, — заметила я.
— Для всех, даже для фейри, очень важна внешность, Мерри. Мы выглядели иначе. Пользовались привилегиями, которых не было у простого народа. Уверен, это помогало нам выделяться.
— Одни лишь длинные волосы не делают нас сидхами, — сказал Гален.
— Нет, но это наглядное напоминание о нашей силе. Люди с гораздо большей охотой следуют за тобой, если ты выглядишь впечатляюще.
— Настоящие лидеры могут править и в лохмотьях, так всегда говорил отец.
— Эссус всегда поступал мудро и правильно, но поскольку не все дворяне были настоящими лидерами, нам всем помогал впечатляющий и могущественный вид.
— Даже если на самом деле мы таковыми не являлись, — добавил Гален.
Рис кивнул.
— Даже если не все из нас таковыми были.
Я обратила внимание на его «не все из нас». Держу пари, он не считает себя одним из могущественных. На протяжении всей моей жизни Рис не был самым ярким светилом Неблагого двора, но мне стало известно, что когда-то давно он был очень влиятелен.
— А полотенце для чего? — спросил Гален.
— Если мы снова захотим сделать так, чтобы Мерри прокричала свое удовольствие вокруг наших тел.
Гален выглядел так, словно чувствовал боль.
— Если? А почему мы не должны этого делать?
— Мы же не хотим сделать ей больно.
Гален кивнул.
— Ах да, извините, я немного увлекся.
— Немного, — повторила я и скользнула рукой по его яичкам, накрывая их ладонью.
Он замер, а затем взглянул на меня, его глаза немного расширились.
— Хочу, чтобы ты был больше, чем немного увлечен, — сказала я, придвигаясь к нему, отпустив косу свободно болтаться. Я склонилась к нежной, ожидающей меня части его тела и подняла взгляд, посмотрев в лицо Галена. Его тело уже было почти готово еще до того, как я скользнула языком вдоль ствола. Он непроизвольно дрогнул, что мне всегда так нравилось, ведь они не в силах это контролировать, это было свидетельство их чистого горячего желания.
От ласки языком он был уже больше возбужден к тому моменту, как я вобрала в рот налитую головку члена и скользнула губами вниз по этому длинному толстому стволу. Он не был так тверд, как мог бы быть, но скользнув губами по нему, я приподнялась, чтобы глотнуть воздуха, и снова опустилась вниз, и он стал еще тверже… стал твердым и напряженным.