«Это всё не правда! Не по-настоящему! Нетнетнетнет!»
Пальцы впиваются в виски, будто можно выдавить из головы чужую волю простым физическим усилием.
«Я – не твоя! Ты мной не повелев…»
Какая-то сила подхватывает её, поднимая так, что земли касаются только носки ботинок. Золото и фиолет. Бездушные, холодные глаза, в которых нет ничего, даже упоения муками. Лишь упоение смертью как таковой – лишь вожделение к Смерти.
И вновь шепот на незнакомом, режущим разум языке, и хищный блеск камней в золотой перчатке. Космос и Реальность, Души, Сила, Время и… мир начинает вращаться, и Ванда отчаянно хватает ртом воздух, пытаясь зажмуриться, пытаясь не смотреть на то, что жаждет показать ей эта неодолимая сила. Но она не может, магия пронизывает всё её тело, магии нравится золотое сияние камня в этой перчатке. Теплое, манящие сияние камня Разума.
Ванда закрывает глаза, но не перестает видеть. Хозяин перчатки всесилен и может показать ей всё, что хочет, даже если она закроет глаза. Даже если у неё вовсе не будет глаз. Рядом с растерзанными телами Сэма и Клинта лежит ещё одно.
Он будто спит. Ни одной царапины, ни одного пятнышка крови на золотом плаще. Лишь маленькая, пустая выемка в середине лба, и остекленевший взгляд, в котором навсегда застыло удивление.
«НЕТ!»
Ванда закричала, окончательно утрачивая контроль над своей магией. Разум потерялся в мертвом взгляде того, кого она любила, остались только чувства, только эмоции, только инстинкты. Только то, что так любила её магия. Только желания.
И первым среди них было сжигающее желание увидеть его живые глаза ещё хотя бы раз, увидеть в них узнавание. Кровь перемешивалась с магией и заливала улицы и весь этот мир, топя ведьму, затаскивая её внутрь колоссальной алой воротки.
Падение вне времени и пространства. Вечное падение, мучительно медленное, яростное и стремительное, сбивающее дыхание, бередящее душу восторгом и ужасом…
…а потом чьи-то руки, сжимающие так крепко! Знакомые руки.
Ванда распахнула глаза, осознавая, что адское пламя кошмара всё же не выжгло их, и увидела… то, о чем мечтала. Магия расхохоталась, взвиваясь вокруг них и отбивая густой, вибрирующий ритм, отдающийся в каждой клеточке тела и разума.
Вижен крепко прижимал к себе Ванду и, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Никогда ещё он не выглядел настолько человечно: дыхание было неровным, губы приоткрыты, на лице отпечаталась мука и смятение, но глаза светились неподдельной радостью и узнаванием. Он был жив.
Ванда подняла руку и коснулась его щеки трясущимися пальцами. Вижен едва заметно вздрогнул и прикрыл глаза, кажется, попытавшись восстановить дыхание.
— Нет! – в ужасе затрясла головой колдунья и обхватила его лицо руками – нет-нет-нет! Смотри на меня! Умоляю, Вижен, смотри на…
Он поднял глаза, а в следующее мгновение подался вперед целуя так, как никто не целовал её до этого.