Володька предпочёл последовать совету и сосредоточиться на еде, благо в животе уже давно и настойчиво урчало, а в горле пересохло. Всё оказалось хуже, чем он надеялся, но немного получше, чем он ожидал. На подносе, который принёс охранник не обнаружилось ничего, кроме краюхи хлеба и чашки с водой. Хлеб был жёстким и местами заплесневевшим, от воды сильно несло ржавчиной. Но выбирать не приходилось. Через какое-то время вернулся охранник, забравший поднос. Он не сказал ни слова, лишь окинул Володьку полным презрения взглядом.
Время тянулось убийственно медленно, делать было нечего, из-за этого в голову Володьке лезли не самые весёлые мысли, от которых было никак не спастись. Где он? Что с ним будет? В какой-то момент неизвестность сделалась невыносимой, и он уже почти решился подойти к решётке и позвать хоть кого-нибудь, когда мимо по коридору двое стражников проволокли какого-то мужчину. Заключённый был в одних штанах, на руках и ногах у него были надеты кандалы. Выглядел он страшно. Из одежды на нём были только рваные штаны, на всём теле виднелись многочисленные раны. Мужчина был грязным, и даже сидя в камере Володька почувствовал исходившие от него запахи дерьма, мочи, немытого тела и чего-то ещё.
После этого зрелища студент ист - фака резко передумал звать охрану. Того мужчину явно пытали. Нет уж, чем дольше о нём не вспоминают, тем лучше. Увиденное ему настроения и оптимизма совершенно не прибавило.
Так и сидел он на нарах, забравшись на них с ногами, когда неожиданно, прямо в камере, раздался чей-то задумчивый голос:
- Интересно…
Володька от неожиданности едва не подскочил. Обернувшись, он заметил в дальнем углу камеры смутный силуэт человека, скрытого тенью.
- Вот значит, кто виновник моих хлопот.
- Что?..
В следующий миг Володьку как будто изо всех сил ударили по голове дубинкой. Череп словно пронзили раскалённой иглой, в глазах помутнело, тело набили ватой. А затем начался ад. Перед глазами одна за другой у него проходили сцены его не слишком-то длинной жизни. Детство, школа, армия, университет. Говорят, у умирающего человека перед глазами за секунду проходит вся жизнь. Теперь Володька прекрасно представлял, что имели ввиду те, кто сказал это.
Вот только, в его случае это длилось отнюдь не секунду. Больше всего это походило на то, как если бы он просматривал картины своей жизни на экране телевизора, проматывая одни эпизоды, замедляя другие и перематывая по нескольку раз третьи. Правда, при этом он никак не мог повлиять на происходящее. Володька не чувствовал своего тела, даже мысли в голове путались. Всё что ему оставалось, это смотреть, заново переживая самые разные моменты своей жизни, причём безо всякой системы.
Сколько всего длилось это, Володька не понял. Просто в какой-то миг он осознал, что только что он вышел из поезда в дембельке и обнимается с друзьями и родными на перроне, а в следующий миг он уже стоит на четвереньках на полу в камере. Желудок скрутило и Володьку вырвало. Как ни странно, полегчало. Постепенно, дрожь в теле исчезла, в голове начало проясняться.
Тяжело дыша, Володька поднял глаза. Над ним стоял человек, одетый, как и все здешние люди, на манер девятнадцатого века. Была, правда, одна деталь, которая резко выделяла его из числа всех остальных людей. Абсолютно чёрные, лишённые белков и радужки глаза.
- Кто ты, мать твою…
Вместо вопроса, Володька буквально выплюнул слова одно за другим. Дыхания почему-то не хватало, словно он только что пробежал марафонскую дистанцию. Вдобавок ко всему, Володька обнаружил, что весь вспотел.
Незнакомец, тем временем, закончил рассматривать Володьку. Его лицо скривилось в презрительном выражении.
- Какое разочарование. Я надеялся, что тот кто испортил мне намечающееся веселье, хотя бы окажется незаурядной личностью. Но нет, ничего особенного или хотя бы немного выдающегося. Один из бесчисленного множества себе подобных. Скучных и серых, что исчезнут, не оставив после себя ничего.
- Что ты несёшь? Кто ты бля такой? Постой… Ты говоришь по-русски?!