— Вы так много рассказали о Хинае, — продолжил он. — Всё это я тщательно заносил в свитки… но, кажется, не хватает последнего компонента.
— Да? И чего же? — безынтересно, уже зная ответ, спросила девушка.
— Как бороться с богами? Можно ли их убить?
— Думаю, не мне вам рассказывать, что случается с душой после смерти, — Чиё вновь опустилась на траву. — Она покидает тело, сливаясь в гармонии со всем нас окружающим. Мы становимся теми, кто будет оберегать наших потомков, направлять их. Мы становимся ками.
Одзиро лишь слушал.
— А знаете, что происходит с теми, кто отдаёт свою душу Хинаю? Кто постигает его от начала и до конца? — она закрыла глаза. — Душа того несчастного будет вынуждена навеки остаться в чистилище, среди богов. Вечность в мире, где нет ничего, кроме дыма и гари. Вы готовы к этому, Одзиро-сан?
— Если это поможет спасти людей, я готов на эту жертву.
— Гарь и дым — всё, что нужно богам, — как не в чём ни бывало продолжила Чиё. — Им не нужен воздух, солнце ослабляет их, а луки и мечи не наносят никакого вреда. Боги кажутся всесильными, ужасающими и бессмертными.
— И всё же?
— Хи-най, — отрывисто проговорила она. — В мире, где обитают боги, нет лишь одного — яркого, первобытного, горячего огня. Стоит лишь загореться пламени, как боги испытают нестерпимый ужас, словно простые звери. Точно сухой хворост, они вспыхивают и сгорают без следа, стоит лишь коснуться пламени.
— Огонь? И всё? Так просто?
— Боюсь, не так просто, как вы думаете, — Чиё грустно улыбнулась. — То, что я вам рассказала — знать людям запрещено. Отныне, вы, мой дорогой друг, связаны с Хинаем. Воспринимайте это как контракт. Знания, в обмен на вашу душу.
— Я ничего не почувствовал, — Одзиро оглядел себя с ног до головы.
— Это пока, — девушка поднялась с земли. — Вы совершили глупейшую ошибку, Одзиро-сан.
— И почему же? Теперь мы сможем бороться с этими богами!
— Кто «мы»? — звонко засмеялась она. — Я и вы, Одзиро-сан? Кого вы готовы обречь на вечные муки? Кого вы готовы принести в жертву Хинаю?
Одзиро промолчал.
— Есть вещи, Одзиро-сан, которых люди знать не должны, — она отвернулась от священника. — Вы понимаете меня?
Но священник лишь отвёл взгляд в сторону, пытаясь осмыслить всё сказанное.
— Надеюсь, что понимаете, — Чиё зашагала в противоположном направлении. — Я бы хотела сходить к реке. Мой брат внимательно следит за передвижением патрулей, так что можете не беспокоиться за мою безопасность, Одзиро-сан.
***
— Куроко! — раздался голос с другой стороны берега. — Давай быстрее! Если не успеешь, я всю крупную выловлю!
Черноволосый мальчик кивнул и, ловко перепрыгивая препятствия на пути, бросился вверх по течению реки, в сторону ближайшего моста. Великоватое кимоно сменилось на неаккуратно сшитые льняные штаны и лёгкую накидку.
Куроко попал в храм будучи совсем ребёнком, потому совершенно не знал о прошлом. Одзиро не рассказывал ему ни о родителях, ни о месте, где мальчик родился. Единственное, что Куроко знал — это свою фамилию: Комаэда.
Мальчик не жаловался на свою жизнь. В отличии от многих детей‐селян, он не голодал и не вынужден был трудится в полях. Всё, что входило в обязанности Куроко — следить за чистотой в храме, менять благовония и выполнять другие мелкие поручения.
Одзиро, хоть и строг, однако всегда был добр к своему ученику и редко что-то ему запрещал. Потому, Куроко любил проводить время у реки с другими детьми, занимаясь отловом рыбы или простым нырянием.
Почти добежав до моста, Куроко заметил странное копошение в воде. Остановившись и приглядевшись, он обнаружил, что над водной гладью виднеется чья-то голова. Рядом, на берегу, лежало кимоно и стояла пара гэта. Мальчик остановился.
Его появление не осталось незамеченным. Внимательным взглядом странных, отрешённых глаз, Куроко оценивала Вакада Чиё. Впервые он увидел Чиё, когда Одзиро выхаживал её в храме. Сперва он боялся странных слов и этих глаз, что словно смотрят сквозь человека. Но со временем привык.
Когда Чиё закончила с изучением мальчика, на её лице проскользнула двусмысленная улыбка. Девушка поднялась из воды. Несмотря на невыразительное лицо, тело её выглядело здоровым и пышущим жизнью.
Соблазнительные изгибы талии, небольшая, но аккуратная и притягательная грудь, мокрая кожа блестела при дневном свете. Чиё не переставала улыбаться, глядя на Куроко, отчего у последнего перехватило дыхание.
— Ты же храмовый мальчик, верно? — она вышла из воды и нагнулась за кимоно.
— В-Вакада-сан? — Куроко не мог оторвать взгляда от девушки, хотя очень старался. — Что вы тут делаете?
— Сидеть взаперти — такая скука, — усмехнулась она. — Захотелось немного освежиться.