— Ну Исияма-сан, — я попыталась состроить как можно более милую мордашку. — Это же родители звонят, а не кто-нибудь.
— Всё, уйди с глаз моих, — отмахнулся он. — Заказ выполнишь и на сегодня свободна.
— Спасибо! Вы лучший! — я вприпрыжку направилась к выходу из пиццерии.
— И чтоб завтра вовремя пришла!
— Ага!
***
Ночной город пестрел красками, яркими вывесками, фарами проезжающих машин. Он ужасно отличался от Сатомори. Первые несколько месяцев я терялась в нём, забывала закрывать дверь в квартиру, не обращала внимания на светофоры. Но со временем Токио очаровал меня.
Совсем скоро Рождество. В Сатомори мы отмечали его в храме, запуская фейерверки вместе с Нанаки-саном и Харукой, которая была от них просто без ума. Здесь же я и не представляла, где можно отметить праздник.
Несмотря на то, что я живу здесь уже несколько месяцев, друзьями так и не обзавелась. Люди не тянулись ко мне. Да и я не находила никого подходящих на роль хорошего друга. Потому, как бы мне ни нравился Токио, я чувствовала себя слегка одиноко.
Единственный человек, с которым я общаюсь — Исияма-сан. Раньше он владел крупной компанией по продаже электроники, где-то в Нагое, но что-то у него пошло не так и бизнес прогорел. Так он перебрался в столицу и открыл сеть небольших пиццерий.
Хотя он и бывает грубоватым, мне кажется, что Исияма-сан хороший человек. С ним приключилось много нехорошего, однако он хорошо относился к людям и при любой возможности пытался помочь.
Путь от пиццерии до дома заказчика занял добрый час. Небольшой четырёхэтажный дом находился где-то на окраине города. Машин здесь почти не было, да и людей, собственно, тоже. Дворик выглядел жутковато.
Затормозив у самого входа в подъезд, я оставила свой скутер и, придерживая пиццу ногой, набрала номер квартиры заказчика.
— Да? — послышался мужской голос из динамика.
— Пи…цца, — прохрипела я ответ, пытаясь удержать коробку от падения.
Дверь открылась. Я с облегчение выдохнула, снова взяла коробку в руки и, зайдя в лифт, поднялась на третий этаж. Там меня уже ждал заказчик.
Невысокий черноволосый паренёк. Нескладный, даже какой-то слегка нелепый, однако же, было в нём что-то привлекательное, что-то до боли знакомое, словно я его где-то уже видела. Он также уставился на меня, точно пытался что-то вспомнить.
— Ва! — я не выдержала. — Держи свою пиццу! Чего смотришь?!
— А, да, — он растерялся и принял коробку и протянул мне купюры. — Спасибо.
— На здоровье, — я пересчитала деньги. — Я тогда… это… пойду.
— А не поздновато? — он открыл дверь шире. — Может, мне вас проводить?