Только не дозваться той весны среди каменных стен:
Губит свирели звонкие свинцовая тишина.
Насовсем...
Клима заслушалась и засмотрелась. Куда там сильфийским чертогам до такой красотищи! Куда гарлейским певцам до столь безукоризненной манеры исполнения! Государь Финдарато и его голос, замечательно гармонирующие с обстановкой дворца и зала, очаровали неискушенную по части искусства обду. Климе вспомнилось, как лет в шесть она с матерью ездила из родного села в город, поглазеть на работы приезжего мастера-гончара. Он делал совершенно неописуемые вазы для благородных господ, белоснежные, блестящие, с такими тонкими стенками, что сквозь них проступал солнечный свет. Вазы были украшены лепными завитками, перламутром, золотыми и серебряными росписями, самоцветным напылением. Маленькая Клима настолько впечатлилась, что целый час простояла у прилавка, разинув рот. Правитель Нарготронда напомнил ей сейчас ту прекрасную белую вазу. Даже лучше: еще играет и поет.
Государь тем временем заметил, что его уединение нарушено. Он отложил арфу и с усталой улыбкой спросил:
- Кто вы?
- Я обда Климэн Ченара, государь Финдарато, предпочитаю, когда меня называют леди Климэн. Я гостья вашего кузена Тьелкормо.
- Но вы очень похожи на человека. Или я ошибаюсь?
- Нет, вы правы.
- Не обижайтесь, но Тьелкормо, водящий дружбу с людьми и приглашающий их погостить – это довольно странно, – заметил Финдарато. – Да вы садитесь, леди Климэн, был бы рад с вами побеседовать.
Он немного рассеянно махнул рукой на несколько резных стульев у подножия трона.
- Тьелкормо меня действительно не приглашал, – рассмеялась Клима. – По правде говоря, я вообще его еще не видела.
- Но тогда как вы оказались в числе его гостей?
- О, это довольно забавная история...
Два часа спустя.
- ...Знаешь, только здесь я поняла, что расписные полы ничем не уступают расписным потолкам. Вернусь и прикажу сделать у себя такие же.
- Клима, ты только приехала, а уже думаешь о возвращении. Может, погостишь здесь подольше?
- А Тьелкормо разрешит? – в шутку забеспокоилась обда.
- Давай так: месяц ты будешь его гостьей, а следующие два – моей.
- Инголдо, а ты еще говорил, что не склонен к интригам!
Финдарато весело рассмеялся. Они оба сидели на тех самых стульях, пили медовый взвар и ели маленькие пышные булочки. Беседа лилась ручейком, ко взаимному удовольствию.
- Говорил, говорю и буду говорить. Хороший правитель не должен плести интриги.
- Но как, по-твоему, заниматься политикой?
- Есть такая штука: военная хитрость, – без колебаний заявил Финдарато. – К политике ее тоже иногда можно применять. Но без злоупотреблений.
- Эх, не приходилось тебе завоевывать власть, – почти сочувственно протянула Клима.
- Упаси Эру! Мне и того, что есть, с избытком хватает.
- Ты счастливое существо, Инголдо!
- Почему ты так решила?
- Тебе не приходилось отдавать самое дорогое за власть, которая уже не нужна.
- А зачем это надо?
- Затем, что если у тебя, вот именно у тебя не будет власти, погибнет целая страна, огромная, с ваш Белерианд размером. Вообще, долго объяснять. И не слишком хочется.
- Не думай сейчас о грустном, Клима, – посоветовал Финдарато. – И я не буду. Очень много на нас за последнее время свалилось...
- Об этом ты пел?
- Наверное. Я уже не помню. Бросал на музыку, что в душе накопилось.
- Спой еще, у тебя очень красиво выходит.
- Забавно. Ты не первый человек, которого очаровывает мое пение.
- Думаю, и не последний, – ухмыльнулась Клима.