можно было натянуть её между деревьями. Так и сделали.
Расположились в тёплых футонах. Лира сразу сделала вид, что
уснула, а Акено не спалось, он долго ворочался, ведь ему очень
хотелось извиниться за то, что он так плохо отнёсся к девушке
и всё не мог подобрать время и слова. Поздно ночью Акено всё-
таки смог утихомирить себя и уснуть, однако, не надолго. Он
услышал тихий звук. Сначала подумал, что это осенний ветер,
прислушавшись, даже привстал. Тихо играла флейта. Где-то
вдали одиноко играла флейта. Это было странно — по близости
не было деревень или постоялых домов. И главный вопрос:
почему чуткие уши Лиры не слышат грустную мелодию?
Выбравшись из футона и взяв в руки посох, он насторожено
стал всматриваться в темноту, пытаясь найти хоть намёк
на пришельца из ночи. Выставив оружие, он тихо стоял, но
ничего не происходило, и даже флейта стихла, теперь только
желтые сухие листья шуршали в лесостепи, где расположились
путники. Только стоило Акено лечь обратно, как он снова
услышал флейту, на этот раз он попытался разбудить Лиру, но
она стукнула его по голове и отвернулась. Ничего не оставалось
как пойти на звук мелодии. Прикрепив бумажный фонарик к
древку палки, парень отправился на разведку.
Оранжевый свет разливался по пожелтевшей траве, как
солнечный зонтик. Этот островок света могли легко увидеть и
любой бродящий ёма, и зверь. Зная это, Акено крепко сжимал
древко посоха и был наготове. Сухая трава неприятно царапала
голые икры, и холодный ветер всякий раз пытался погасить
огонёк свечки. Мелодия становилась сильней, и вскоре парень
увидел несколько тусклых огоньков. Что было там — трудно
было сказать и воображение уже рисовало ему жутких ём,
скрывающихся в темноте и приманивающих свою жертву
огоньками и звуком флейты. Однако Акено шагал вперёд будто
заворожённый. Приблизившись достаточно близко, Сёгун
невольно отступил, огоньками были фонарики на небольшом
домике с треугольной крышей, на которой росли пожухлые
кустарники. Насторожившись, парень всё равно решил подойти
ближе. Полуразрушенный дом чем-то привлекал его, и, не
удержавшись, он открыл висящую на одной петле дверь. Внутри
было темно и не было ни намека на чьё-нибудь присутствие,
фонарик осветил только пустую комнату со старой утварью,
которой давно не пользовались. Найдя в себе храбрость,
Акено вошёл внутрь, и его взор тут же привлёк продолговатый
блестящий предмет, лежащий сверху на каменной печке.
Любопытство взяло своё, и молодой Сёгун поднял не тронутый
пылью предмет. Им оказалась флейта, причём начищенная до
блеска воском. Он раньше видел, как музыканты ухаживали за
своими инструментами странным грязно-белым веществом,
которое он даже попробовал на язык, когда стащил одну из
баночек. Однако воспоминания Акено были прерваны резким
сильным ветром, погасившим свечу и захлопнувшим дверь,
погружая парня в темноту…
Лира проснулась с первыми лучами солнца, ночью дождя
не было, но тучи по-прежнему заволакивали небо, свинцовым
потолком нависая над головой девушки. Обнаружив рядом с
собой пустой футон, Кошка сильно забеспокоилась и вспомнила,
что Акено будил её ночью. Вскочив как ужаленная, девушка
начала оглядываться по сторонам и вслушиваться в каждый
шорох, но вокруг не было ни души. Схватив трость, девушка
припала к земле в поисках хоть каких-нибудь следов парнишки.
Ползая на коленях, она наконец смогла найти примятую траву.
Сухие стебли хорошо сохраняли след беглеца, по нему и пошла
Кошка. Вскоре она увидела большую зелёную кочку с желтыми
кустами, следы вели туда. Несколько раз обойдя вокруг горки,
Лира ничего не нашла, однако ощущение, что тут опасно, не
покидало её. Ничего не оставалось, как попробовать копать там,