Зажмурившись, я с ещё большей силой ощутил чувство саморазрушения и, на этот раз, отдался ему без остатка. Окружающая меня реальность на мгновение замерла, а затем схлопнулась, словно попав в маленькую черную дыру у меня под ногами.
4
Тот день навсегда останется в моей памяти как самое первое и самое яркое воспоминание из детства. С годами оно станет и самым ценным – поддерживая в сложных жизненных ситуациях, и напоминая причину моего движения вперед.
Помню, мама взяла за правило читать мне на ночь отрывки из разных книг. То могли быть детские энциклопедии с большими разноцветными иллюстрациями, сборники сказок, или же части серьезных произведений, которые она слегка переделывала на шутливый лад. Я не сохранил в памяти деталей, но, слушая каждый раз ее истории, во мне просыпалось все больше любопытства к окружающему нас миру. Читая мне, она включала небольшую лампу, стоявшую рядом с кроватью. В слабых лучах желтоватого света, падающих только на книгу, комната преображалась в фантастическую страну иллюзий. Этот же свет слегка оттенял мамино уставшее, но доброе лицо, отчего оно приобретало мистически-волшебные очертания. Тихий голос плавал в окружающем пространстве, направляя повествование в известное ей одной русло – мама, всегда безошибочно предугадывая как именно преподнести ту или иную историю, приковывала мое внимание каждым произнесённым словом. Рядом с кроватью, на стене, висела большая географическая карта мира, которую с трудом удавалось разглядеть в царившем полумраке. Лежа на спине и слушая тихий голос, я, часто неосознанно, всматривался в едва различимые очертания материков и океанов. Иногда, мама вставала и показывала мне в какой именно стране происходит действие из книги, но тогда я не придавал этому особого значения. Уходя, она оставляла включенным тусклый ночник, с которым комната окончательно теряла знакомые очертания, превращаясь в бесконечный темный океан. По невероятному стечению жизни, свет от этого ночника лучше всего освещал соседнюю стену.
В тот день я долго лежал без сна. Услышанная история взволновала меня сильнее прочих. Я был потрясен сюжетом – захватывающим и непредсказуемым, и героями – сильными, волевыми, уверенными в себе. Действие происходило в далёкой загадочной стране, название которой мама постоянно смешно коверкала. Бегая взглядом по разноцветным пятнам, покрывающим поверхность континентов, я пытался отгадать, в каком именно месте на карте произошла та удивительная история. Меня переполняло чувство тревоги, смешивающееся с детским возбуждением и какой-то глубокой затаённой радостью. Такие яркие эмоции никак не давали мне сосредоточиться – в сознании все время всплывали отрывки чужих диалогов и образы героев, тесня прочие мысли. Но, чем дольше я всматривался, тем яснее и объемнее становились очертания стран, и в конце концов я понял, что стою на этой самой карте. Я видел, как смело делаю шаги, легко переступая через границы, водные пропасти, горные вершины. Не существовало преград, способных меня остановить. И в какой-то момент я вдруг интуитивно понял, что являюсь частью этого мира, что я – живое мыслящее существо – связан невидимой нитью с другими удивительными мыслящими существами. А единственная преграда между нами – тонкие серые линии на разноцветной карте.
Наверное, именно тогда во мне проснулось самосознание, пускай я этого еще не понимал. Встав на ноги, я едва смог дотянуться рукой до края карты, но это прикосновение еще сильнее убедило – окружающий меня мир всего лишь точка на этой маленькой карте. И, если захотеть, можно оказаться в любом её месте.
В зрелом возрасте я часто вспоминал тот случай, пытаясь понять, как сильно он повлиял на всю мою дальнейшую жизнь. Толчком к таким размышлениям могли послужить вспышки старых воспоминаний, полузабытые сны, чьи-нибудь случайные слова, разрезающие ткань спокойствия, а, порой, едва уловимые запахи, бросающие в дрожь сильнее ярчайших фантазий. Я слабо помню детство, сохранив только дорогие сердцу эпизоды той поры. Из-за этого, даже рассказы родных всегда казались мне какими-то неестественными и чужими, будто прочитанные в книжке о другом, незнакомом человеке. И, все же, с годами мне постепенно удавалось находить в глубинах памяти разные части неразборчивой головоломки, которую иногда называют жизнью, медленно собирать их воедино, и шаг за шагом приближаться к разгадке. Какие-то из воспоминаний со временем теряли свою ясность, представая в виде мимолетных образов, потускневших картин или же застывших в вечности сцен из семейной жизни. Другие, наоборот, яркими красками блистали в шкатулке памяти. Но, все они играли для меня одинаково важную роль.