– Вы на меня смотрите. Почему? – вдруг спросила Мария, просыпаясь.
Какой странный, чуткий сон у людей. Как же они отдыхают ночью, если один только взгляд способен разбудить их? А ведь сколько за ночь приходят на них поглядеть. И пусть они не видят никого, как правило, но чувствуют же!
– А что, у вас там наверху есть закон, запрещающий на вас смотреть? – иронично уточнил Георгий.
– Вы намеренно уходите от ответа.
– Правда? Вы заметили?
– Прекратите ерничать, – совершенно спокойно сказала она.
– И в мыслях не было! – Жора неторопливо встал с кресла, пристально наблюдая за ней. Видение по-прежнему никуда не исчезало.
– Я – не мираж.
– Он тоже так говорил…
Она одарила его укоризненным взглядом.
– Вы что же, светлых сил боитесь?
– Светлое – это когда вреда не приносит… – философски заключил человек, собираясь, наконец, приготовить что-нибудь и заглушить едой урчание в животе. – А за время вашего присутствия в моей жизни вы у меня столько нервов отобрали, что трудно назвать вас светлой силой. Обессиленность – это ведь вред, я полагаю?
– Обессиленность у вас не от моего присутствия, а от его прихода. И потом, польза и вред – весьма относительные понятия.
– Да что вы! А ощущается только сейчас почему-то!
– Так темными силами продумано. Они напакостят, а на нас потом люди думают, когда мы их души спасать приходим.
– То есть вся ваша светлость заключается в размахивании руками после драки? Образно, конечно, говоря…
– Да что вы переворачиваете мои слова?! – возмутилась она.
– А что же мне еще остается, по-вашему?
– Молиться! Вам остается молиться!
– О спасении моей души? – скептично хмыкнул Георгий, поймав себя на том, что удивительно быстро перестал бояться присутствия потусторонних сил в его крохотной квартирке и на ощущении благодарности за то, что скрасили его бесцветное одинокое существование. Причем на равной им обоим благодарности.