Маша, пока он отвернулся, зачем-то вошла в комнату и стала рассматривать женщину, непрошено пришедшую и стоящую у шкафа.
– Хм… – в задумчивости она водила тонкими музыкальными пальчиками по подборку. – Ну и что в ней особенного? – Маша обошла ее вокруг, остановилась, дернула игриво женщину за край грязной юбки и отскочила в сторону, хихикая негромко.
– Прекрати сейчас же! – шикнул на нее Михаил и дернул за руку, оттаскивая от напуганной до смерти женщины. – Человек – не игрушка! Никогда не смей играть! Для тебя это просто забава, а она сойти с ума может!
– Ну и что?
– Маленькая… – спокойно сказал он, отчетливо выговаривая каждое слово. – Испорченная… Дрянь…
– А!
– Никогда не смей так делать – и точка!
В этот раз она беспрекословно послушалась его. Возможно, просто потому, что в этот момент она впервые видела его настолько серьезным и сердитым. Но от вопроса удержаться все же не смогла, иначе это была бы не Маша.
– Неужели она для тебя важнее, чем?..
– Чем?..
– Чем наше общее дело!
Он посмотрел на нее с сожалением и ответил спокойно, словно смиряясь с ней такой:
– Она – отныне и есть наше общее дело.
Его спокойствие испугало Марию даже больше, чем вся ситуация, в которой они оказались по ее вине, чем возможное наказание начальства. Она вдруг отчетливо осознала, что он не просто смирился, а будто «списал» ее. Просто перестал воспринимать. Что-то между, которое их и держало вместе, теперь рухнуло. И она поклялась себе это восстановить, не до конца осознавая, почему нуждается в этом и нуждается ли вообще.
Женщина с широко открытыми от ужаса глазами озиралась кругом в поисках сама не зная чего.