– Все, я замазал, кажется, – объявил Михаил таким тоном, словно только что сделал открытие всемирной важности.
Мария оглянулась, загадочно посмотрела на него и подошла ближе. Он настороженно наблюдал за ней, все еще стоя на табурете.
– Все уже? Можно с него уходить? – мягко спросила она.
Михаил растерялся:
– С кого? – нахмурился он.
– С шухера, – невозмутимо пояснила она со смеющимися глазами.
Миша с облегчением вздохнул и кивнул ей улыбаясь.
Женщина в комнате уснула сидя. Душа Георга продолжала наблюдать за ней, а тело – лежать неподвижно.
– У нас осталось всего две недели, – вдруг сказала Мария. – А мы еще совсем ничего не успели. Не можем же мы просто сидеть и ждать, когда эта женщина так сильно полюбит Георгия, что он оживет. Она, даже не подозревая, смотрит все время в глаза ему, как преданная собака.
– А он?
– Он… Любуется ею.
– И все?
– А что еще? Все.
– Действительно плохо. Она не слышит даже его присутствия?
– Не слышит. Он часто шумит, случайно оборачивается испуганно. А сам втайне надеется, что она его видит. Но нет.
– Плохо дело. Обязанностью и долгом любовь не заменишь. Что ж делать?
– Ясно одно: нужно что-то предпринимать, а не сидеть сложа руки. Почему мы не можем увидеться с ним и объяснить ему все?
– Не можем, и все тут. Что-то пошло не так. Понимаешь, она, получается, не Жорика нашего любит, а Бога. Жорика всего лишь своей миссией считает.