Правду говоря, этот бок был не такой уж и другой. Этим вечером она уже лежала на нем два или три раза, с тем же результатом. При таких активных размышлениях боков нужно иметь пять, а лучше семь. Помогало то, что весь остальной организм ниже шеи, вдоволь напрыгавшись на свежем воздухе, требовал крепкого сна, и сопротивляться этому не мог даже внутренний голос. В наползающей дреме принцесса уже начала видеть себя с семью боками, когда в окно постучали.
Стук в окно на втором этаже? Принцесса приоткрыла в темноте глаз и прислушалась. Наверное, показалось. Она закрыла глаз и поудобнее притерла голову к подушке. Стук в окно. Принцесса приподнялась на локте и уставилась на чуть светлеющий прямоугольник. На этот раз она отчетливо слышала глухой «тук-тук». Сосульки с таким звуком не падают. Капли дождя тоже, даже если бы зимой мог быть дождь. Птица?
Принцесса спустила босые ноги на шершавые доски пола и тихонько подобралась к окну. За мутноватыми квадратами толстого стекла было темно. Она постаралась высмотреть что-нибудь через стекло слева, потом справа, и, наконец, приложила глаз к квадрату стекла внизу так, что нос уперся в раму. «Тук-тук»!
Принцесса взвилась с места, отлетела от окна шага на три и стукнула пятками в пол при приземлении — не очень-то приятно, когда тебя неожиданно тук-тукают прямо в нос! Она потерла перепуганный кончик пострадавшего и мстительно прищурилась. Надо приподнять раму и выглянуть в щелку! Что еще остается? Никакой внутренний голос даже не попытался намекнуть, что можно было бы позвать фрейлину, послать охрану из холла на проверку, сбежать и спрятаться на кухне, или хотя бы просто завопить: «Помогите!».
Принцесса отодвинула кованые щеколды по краям, ухватилась за рейки и сдвинула раму вверх. В то же мгновение в щель просунулась рука в перчатке и рывком подняла раму до упора.
— Ну, что ты так долго! — прошептал темный силуэт перелезающего через подоконник мужчины.
Принцесса попятилась, но слишком медленно. Смутно знакомый силуэт надвинулся, сграбастал ее голову холодными перчатками и, притянув к себе, приложился ко рту своими ледяными усами. Принцесса оцепенела, выпучив глаза и плотно сжав губы, и только слабо шевелила растопыренными от неожиданности пальцами на разведенных в стороны руках. Она отчасти стояла на цыпочках, отчасти свисала с собственной задранной кверху головы. Уличный холод проскользнул под тонкую ткань ночной рубашки и побежал по коже, усыпая ее мурашками.
— Чего ты? — спросил незнакомец шепотом, отрываясь от губ принцессы. — Сейчас, я закрою…
Он повернулся к окну. Освобожденная от морозной хватки принцесса отступила к камину и, протянув руку в сторону, наткнулась пальцами на поленницу. Силуэт тихо опустил раму.
— Ты чего молчишь? Что-то… — начал он, разворачиваясь, но, поймав размашистый удар березовым поленом по левому уху, осекся и с грохотом рухнул.
«Эх, жаль Гримда не видел, — подумала принцесса, перехватывая полено поудобнее. — А был бы меч, голова, может, и вовсе бы отлетела!» Она вытерла губы рукавом, потыкала поленом тело на полу и прислушалась — вроде дышит.
— Ваше Высочество! — постучала в дверь фрейлина Лавейна, — Что-то случилось?
Принцесса пронеслась через комнату и плечом уперлась в край открывающейся двери.
— Все в порядке, — улыбнулась она в щель, пряча березовую дубинку за спиной. — С кровати неудачно соскочила.
Из глубины комнаты донеслось слабое мычание. Лавейна попробовала заглянуть внутрь поверх принцессы, но та предупредительно поднялась на цыпочки:
— Ветер в каминной трубе гудит! — для убедительности принцесса подняла брови повыше и покивала.
Лавейна, разумеется, не поверила. Она оглядела принцессу через щель, но не обнаружив ни видимых повреждений, ни других аргументов, чтобы взять комнату штурмом, укоризненно вздохнула:
— Спокойной ночи.
Принцесса закрыла дверь и зажгла свечу, раздув тлеющее в камине полено. В ее свете она изучила тело и убедилась в своей догадке — перед ней лежал капрал Рафт из городской стражи. Принцесса поставила свечу на тумбу в изголовье, уселась на кровати, подобрав под себя замерзшие ноги, накинула на плечи шерстяной плед и принялась ждать.
Капрал Рафт взялся рукой за голову, простонал и скосил глаза на принцессу. Некоторое время он смотрел на нее неподвижно, потом зажмурился, охнул и произнес слово, которое могло иметь много разных значений. Если оно относилось к удару, то означало «отличный», если к ситуации, то «ну я и влип», а если к самой принцессе, то «как же вы нехорошо поступили». Принцесса решила считать верным первое.
— Тихо! — шепнула она.
Рафт послушался. Он осторожно собрался на полу в одну кучу и сел.
— Простите, Ваше Высочество! — он попрежнему держался за голову. — Я думал, что вы уехали. Только в город вернулся. Я думал, что вы Кайда.
— Это я поняла, — принцесса потрогала одну губу другой. — Череп цел?
— Вроде бы.
— Дай посмотрю!
С пледом на плечах принцесса слезла с кровати, взяла с тумбы подсвечник и поднесла к голове капрала, оглядывая ее сверху.