Личность звали Мадм. Мадм-соглядатай, правый глаз и верные уши приказчика Равдана. Старец шел неспешной походкой по центральным улицам Идолима. Шел, не оглядываясь назад. Слишком уверенно это было в глазах Мадма. И ему, Мадму стоило проследить за этим чужеземцем. Что ему надо в городе Мадма? Почему он так уверен, что не коснется его праведный суд Ачадслы, вещающей устами Приказчика идолимского Равдана.
Старец шел по центральной улице, почти неосвещенного города. Посреди этой улицы возвышалось изваяние голой девы Ачадслы с секирой в правой руке и тремя головами врагов её в другой, на поясе, единственном одеянии девы, висели ножны с кинжалом. Старец остановился перед изваянием, задрав голову вверх. Мадм пристально следил за ним из-за угла.
Старец огляделся воровато влево и вправо. Затем, приподнял край балахона, торчавшего из под длинной кожаной куртки и принялся испражняться на изваяние. Мадм со скрежетом ногтей о блоки дома, за углом которого было его укрытие, сжал кулак.
-Как смеешь ты, грязный, осквернять нашу деву? - шипел еле слышно за углом Мадм,-... я лично заставлю тебя вылизать тобой свершенное... а потом, моя златоокая позволит вымыть ей ноги.
Глаза Мадма наполнились сладостной пеленой. Но лишь на мгновенье. Прояснившийся взор увидел как старец, закончив, направился в проулок, примыкающий к центральной дороге. Мадм шмыгнул за ним, крадучись продолжая преследовать осквернителя.
-Я лично тебя поймаю!- шипел соглядатай,- и лично заставлю...
-Заставишь, если останешься жив.
С хрипотцой голос раздался из тьмы закоулка, Мадм почувствовал острие кинжала затылком. От страха его ноги затряслись, и перехватило дыхание.
-Рассказывай, где находится личная тюрьма приказчика Равдана?
-Я...я… я не зна… не знаю, - заикаясь просипел соглядатай.
-Врешь. Ты был там не раз. Отвечай.
Острие кольнуло сильней.
Помещение тюрьмы находилось под одним из бардаков. Личная тюрьма Равдана, под личным бардаком Равдана. Вход находился в амбаре, через который, на трясущихся ногах, запинаясь о бочки с брагой и перекисью, Мадм вел своего неумолимого новоиспеченного стража и теперь еще и личного врага его, Мадма веры. За бочками находилась дверь, с небольшим окошком на уровне глаз.
-Стучи. И не вздумай сделать глупость.
Мадм попытался повернуть голову, чтоб посмотреть, но острие больно кольнуло, отвращая от этой затеи. Мадм постучал. За дверью послышалась тяжела поступь стражника. Окно было стражнику по грудь и было заметно, как он наклонился, чтоб разглядеть пришедшего.
-Я, это я. Этот,… как тебя там?... открывай! Тут личное... для приказчика личное! Ну, это… донесение тут! - пот градом тёк с лысой головы соглядатая.
За дверью грохнула щеколда засова. И прежде чем пустить Мадма, страж протиснулся в проем, глядя сверху вниз на не прошеного гостя.
- Равдана нет. Утром… уууй!...
Прежде чем он успел договорить, старец ударил его по не прикрытым пальцам ноги, концом посоха и резко взметнув свое орудие вверх, обрушил наконечник посоха на пах стража. Верзилу сложило пополам. Старец не раздумывая, тем же набалдашником громыхнул по затылку стража и, следом, на голову Мадма, решившего сбежать. Помедлив мгновение и оглядев поверженных. Старец шагнул за порог каземата. Орлиный нос и холодный взгляд зеленых глаз мелькнул в свете факела. Мидра.
Мидра-Старец прокрадывался вдоль стен подземелья, держа посох наготове - не сразу же он стал жрецом, повоевать приходилось и ему.
Каземат был невелик и из недр одной из камер слабый голос обратился к старцу.
-Тебя ли вижу, Мидра?
-Меня, Ладим. Где ключи от клети?
-Зачем они тебе?
-Со мной пойдешь.
-А подраться там придется?