Они сели на лавочке, и Надежда какое-то время молчала, собираясь с мыслями.
- Нам уже давно нужно было поговорить… Хорошо, что произошла эта встреча, пусть и при таких печальных обстоятельствах.
- Наденька, это не то, что вы думаете. Я приехала не отобрать у вас Андрея. Меня потрясла новость об аварии, я просто хотела его навестить.
Надя глубоко затянулась и выпустила дым.
- Не нужно врать и выкручиваться. Я знаю, что у вас до сих пор отношения, и он ездил в Москву не просто так.
- Это он вам сказал?
- Нет, я сама догадалась. Он всегда приезжает какой-то нервный, дерганный. Он никогда не называет причин, по которым едет туда. Вернее, они все разные. Их всегда миллион. А накануне последней поездки, он звал ночью вас, Катя. Он не просто звал, он кричал и метался.
Катя опустила голову. Отпираться действительно не было смысла.
- Надя, у нас действительно были отношения… Заметьте, я говорю-были, потому, что они уже в прошлом. Я не собираюсь разбивать вашу семью.
Надежда помолчала, сосредоточенно рассматривая тлеющий кончик сигареты.
- Знаете, Катя… Когда он в очередной раз сорвался и уехал, я решила, что все, хватит. Как только вернется, пусть собирает манатки и валит на все четыре стороны. Но когда он попал в аварию, причем мне сказали, что его буквально вытащили с того света… Я очень испугалась. Испугалась, что могу его потерять. Я поняла, что люблю его, не смотря ни на что. Наверное, это не просто так. Мы все что-то неправильно делаем…
- Что же вы решили?- спросила Екатерина.
- Я думаю, что он сам должен выбрать. Если он захочет уйти, я пойму и отпущу. Вся эта ситуация довела его до проблем со здоровьем… Нужно наконец определиться. Вы со мной согласны?
Катя опустила голову:
- Надя, послушайте… Еще тогда, когда он уехал из Москвы, я старалась его остановить, но у меня ничего не получилось. Он никому не сказал, куда едет, даже собственной матери. Потом я узнала, что он приехал сюда, к вам. Я знаю, что вы очень много сделали для него. Я старалась изо всех сил забыть его, у меня было несколько романов… Но ничего не вышло. Это какое-то наваждение, это сильнее меня.
Надя совсем от себя такого не ожидала. Логичнее всего было устроить скандал, вцепиться в волосы сопернице. Но ничего такого не произошло. Наоборот, даже на мгновение показалось, что она понимает Катерину. Она бы, наверное, на ее месте поступила бы также. В душе даже шевельнулось нечто, похожее на сочувствие.
- Все мы бабы - дуры, особенно когда влюбленные…
Катя разглядывала свой красивый педикюр в разрезе босоножек, словно собираясь с мыслями.
-Надя… Я считаю, что вы имеете право знать, Андрей может это скрыть и тогда мы никогда не разорвем этот круг. Я - беременна… и я решила оставить ребенка.
Надежда поперхнулась дымом и закашлялась.
-Ну, да… Андрей взрослый мальчик, как-нибудь все разрулит. Я обещаю ВАМ,- она сделала ударение на “вам”, что сделаю все, чтобы поставить его на ноги. Ребенок не должен расти без отца…
- Простите меня, Надежда, если сможете…
Неожиданно для себя, Надежда взяла руку Кати и слегка сжала.
-До свидания… Удачи, обещаю, что все будет хорошо!
И она быстро пошла по направлению к корпусу.
***
========== Вместо эпилога ==========
***
Прошло две недели. Две недели обследований, анализов, капельниц, уколов и реабилитации. В начале июля на крыльце больницы появился высокий темноволосый мужчина со спортивной сумкой через плечо в сопровождении двух женщин. Правая рука на перевязи. Они держали его под руки, будто боялись, что он сейчас упадет. Одна была невысокого роста, на высоких каблуках, красивые каштановые волосы пышной волной спадали на спину. Вторая была старше, в элегантном костюме, с красиво уложенными светлыми волосами.
- Ну что, как ты себя чувствуешь? - спросила та, что постарше.
- Отлично, мама! Как заново на свет родился.
Андрей вдохнул полной грудью свежий летний ветерок.
- Господи, хорошо-то как… Сколько на свете живу, никогда так не радовался небу, птичкам и тучкам… И вам, мои дорогие,- он сначала поцеловал в щеку одну, потом вторую.- Спасибо вам, за то, что вы для меня делаете.
- Ну а как иначе,- возразила Маргарита Рудольфовна.-Правда ведь, Надюша?