-Так мы никогда никого не найдём, - подытожила Ария. – Мы такое наворотили, особенно вместе с Элисон, что маньяки будут за нами по очереди гоняться, как в «Крике». Мы совершенно не понимаем логику его действий.
-А что тут непонятного? – логика блондинки Ханны не отличалась изысканностью. – Он хочет уничтожить всех нас! Он же так тебе написал, Ария?
-Не нас, а наших близких! – поправила её Монтгомери. – Как когда-то разрушили его семью.
-Блин, нам от этого и нужно отталкиваться! – предположила Эмили. – Кто из нашего окружения больше всех пострадал в детстве? Лишился родителей, попал в тюрьму по ложному обвинению, стал инвалидом…
-Ты на Тоби намекаешь? – с укором посмотрела на неё Спенсер.
-Нет, конечно! – возразила Филдс. – Тоби и мой друг тоже. Нам лишь надо понять, с чего начинать.
-Не с чего, а с кого, - поправила её Ария. – Всю эту заварушку с «Э» начала Мона, а сейчас кто-то продолжил её дело. Значит, наш маньяк знал, чем та занимается…
-И может даже помогал ей раньше, - Хастингс завершила мысль подруги. – Мона не могла одна провернуть такое дело, ей нужен был помощник. А теперь, когда она погибла, он продолжил своё чёрное дело!
-Где интересно хранятся улики по делу Моны? – поинтересовалась Ханна. – Из отеля «Lost Woods» копы всё вывезли, а само здание недавно снесли. Может, Тоби поможет добраться до улик? Или твоя мама, Эмили?
-Слишком большой риск, - парировала Спенсер. – Наши близкие не должны пострадать. Нужен другой способ. Ханна, ты общалась с миссис Вандервол после того…
-Нет, конечно! – возмутилась Мэрин. – Да мне стыдно ей в глаза смотреть! А зачем ты спрашиваешь?
-Мне вот интересно: а осматривали ли полицейские дом Моны? Быть может, там остались какие-нибудь улики, связывающие её с «Э».
-Вряд ли, - пессимистично сказала Эмили. – Те наверняка весь дом вверх дном перевернули.
-Но Мона не была бы Моной, не сделай она какие-нибудь тайники, - догадалась Ария.
-А ты права, малышка! – светлая идея посетила светлую голову Ханны. – Конечно! Когда я бывала у Моны дома, она мне показывала один такой! У неё в комнате огромная коллекция кукол. И если открутить голову большой кукле в фиолетовом платье, то там можно было спрятать страницы из дневника с самыми сокровенными мыслями, чтобы её мама не могла прочесть!
Девчонки решили, что нужно проникнуть в дом, где жила Мона. И сделать это нужно было как можно быстрее, чтобы маньяк не опередил их.
***
Леона Вандервол, мать Моны, после её смерти ушла с головой в работу. Она уехала на семинар в Детройт и в ближайшие дни точно не вернётся. К своей тайной спецоперации девчонки подключили своих вторых половинок. Калеб должен был отключить сигнализацию дома и убедиться, что нет скрытых ловушек, которые могла оставить Мона. Эзра и Талия дежурили в машине у входа в дом на случай появления незваных гостей. А Тоби должен был оповестить, если к дому семьи Вандервол будет вызван полицейский патруль.
Риверс провозился с сигнализацией довольно долго, но в итоге смог её отключить. Вместе с девушками он вошёл в дом, одев перчатки: никаких пальчиков не должно остаться.
Огромный и светлый дом даже в отсутствии хозяев выглядел уютно и роскошно. Леона Вандервол владела крупной фирмой по выращиванию и продаже цветов, поэтому её дом как снаружи, так и внутри напоминал оранжерею. Эмили, Спенсер, Ханна и Ария разбрелись по комнатам в поисках тайников или какого-нибудь компромата, а Калеб сразу направился к компьютеру, надеясь взломать электронную почту или найти какие-нибудь интересные файлы.
Ребята старались действовать очень аккуратно – идеальная чистота в доме не должна быть нарушена, чтобы хозяйка дома ничего не заподозрила. Вместе с тем действовать надо было довольно активно, потому что нужно было осмотреть немало помещений.
Прошло уже несколько часов, а результатов как не было, так и нет. На компьютере ничего интересного хакер не нашел. Девчонки же успели изучить практически все помещения, обстучать стены в поисках тайников, проверить все куклы и книги в доме, что было задачей непростой. Но тщетно. Похоже, копы изъяли всё. Или же мама Моны уничтожила все вещи, связывавшие её дочь с «Э», чтобы о ней осталась лишь добрая память.