— Пусть Четыре Ветра разгонят тучи, сколько б их не было, — хором прошелестели кэналлиец и марикьяре.
Неудивительно, ведь Паоло — родственник Повелителя Ветра, Ворона… По спине Рейчел пробежал холодок, а сердце сжала костлявыми пальцами некстати пробудившаяся злость. Но старая Нэн говорила, что не должно быть губительных чувств на душе у человека, читающего заговор, иначе ничего не выйдет. Поэтому нужно успокоиться, а о Вороне подумать потом…
— Пусть Четыре Молнии падут четырьмя мечами на головы врагов, сколько б их ни было! — пылко выкрикнул Арно, вассал Молний.
— Пусть Четыре Скалы защитят от чужих стрел, сколько бы их не было, — выдохнула Рейчел, а потом глотнула прохладного и терпкого вина из бутылки. На душе у нее внезапно стало тепло и спокойно, как не было уже очень давно.
========== Глава 10. Тайное и явное ==========
После всего пережитого и увиденного, Рейчел почувствовала себя спокойной только, когда выпила вина и съела кусок окорока с хлебом. Сразу прошла дрожь в руках и спине, утих бешеный стук сердце, а Паоло, заметивший эту перемену в однокорытнике, одобрительно улыбнулся, сверкнув белыми зубами. И все шло прекрасно, вот только винный хмель ударил в голову Рейчел. Сколько она сейчас выпила?
Мирная и тихая беседа постепенно сошла на нет, несмотря на попытки Паоло и Альберто как-то развеселить согревшихся и сонных товарищей. Близнецы же прижались друг к другу и дружно засопели, Арно клевал носом и вскоре закрыл глаза, а кэналлиец, привыкший пить вино, с сожалением посмотрел на пустую бутылку. Ему показалось, что мало?! Какие же люди из Кэналлоа отважные… Но когда Паоло обнял ее за плечи и притянул к себе, девушка от неожиданности испугалась.
— Здесь легко замерзнуть в одиночку, — пояснил он. — Берто, обними Савиньяка.
Растерянно хлопая глазами, Рейчел сочла, что так и впрямь лучше, но ее еще ни разу не обнимал чужой мужчина, поэтому она покраснела еще сильнее. Но для юноши, роль которого она старательно играет, такие объятия нормальны, поэтому не стоит даже подавать виду, что она испугана, дабы не выдать себя неосторожным жестом.
Но пиршество завершилось раньше, чем ожидалось — распахнулась узкая дверь и широким шагом вошел отец Герман — бледный, решительный, одетый в светское платье. Что с ним? Рейчел немного протрезвела, но не решилась приподняться с места, и к тому же Паоло встал первым, закрыв ее собой.
— Что здесь было?! Что вы видели?
— Ничего, совсем, — с легкостью солгал Паоло.
— Здесь есть очень спокойно, — Норберт пихнул локтем в бок пробудившегося братца, которого внезапно охватило желание поболтать, — только достаточно холодно.
— Вам нечего здесь делать. Сейчас вы разойдетесь по своим комнатам, а утром я с вами поговорю, с каждым по отдельности. Пойдемте.
И это все? Конец связанных с Сузой-Музой злоключений подошел к концу? Придерживаясь за стену и чувствуя головокружение, девушка поднялась, Паоло подтолкнул ее вперед, чтобы она шла следом за близнецами, а сам он собирался прикрывать отступление. Благородный и отчаянный человек! Рейчел едва сдержала пьяную улыбку. Жаль, что не все кэналлийцы такие… Краем глаза она заметила, как Паоло запихивает опустевший мешок в камин. А потом — свобода! Она никогда не была так рада видеть стены «загона», как сейчас, поскольку поначалу ей казалось, что Арамона захочет оставить их здесь навечно. Ну, ее и Альберто — точно, остальные слишком благородны. Хотя, не будь Паоло родственником Алвы, мог бы оставить его. Со Свина станется.
— Поспешите, — торопил отец Герман Рейчел и Арно, которые пошатывались от опьянения, но делал вид, что ничего не замечал. — У нас мало времени.
Оказавшись в комнате, девушка услышала, как в замке повернулся ключ, и села на постель. Произошедшее за этот вечер ошеломило ее настолько, что очень хотелось поскорее забыть и орущего, подпрыгивающего Свина, и темную холодную галерею, и призраков. Вино позволило ей ненадолго отказаться от страшных воспоминаний, но теперь они нахлынули с новой силой, и крупная дрожь не желала отпускать. Сняв с себя все вещи, пропитанные сыростью галереи, кроме рубашки, более-менее сухой, девушка быстро залезла под шерстяное одеяло. Понемногу дрожь прошла.