Привычно упав на диван с банкой пива после ужина, Дэрил машинально включил телевизор и поморщился. Нет. Так дело не пойдёт. За едой, пивом и тупым, хоть и довольно веселым сериалом подумать ему точно не удастся. Хотя что там думать?
Кэрол неправа. Да, она умная, красивая, одаренная чем-то совершено невероятным, рассудительная и со всех сторон приятная женщина. Но все же она неправа. И Дэрил понимал это, как никто другой. Она закрылась в четырёх стенах своего дома, привыкла слушать пересуды за спиной и боялась выбраться из этого кокона наружу. Дэрил был точно таким же.
Какой-то месяц назад он точно так же проводил жизнь в стенах своего старого дома, хранящего болезненные воспоминания, зарабатывал на жизнь охотой в лесу подальше от людей, слушал идиотские сплетни о самом себе и боялся хоть как-то нарушить привычное течение жизни. Если бы не необходимость помочь Мэрлу, он до сих пор бы так и тух все в том же доме, давно позабыв о том, что вокруг есть жизнь. Да, непростая, да, иногда неприятная и местами просто отвратительная, но это жизнь. Все вокруг — работа в ночном клубе, охотничий магазин, супермаркет, где он брал пиво и сигареты, каждый раз удивляясь приветливой улыбке Оливии на кассе, смешная Бет, не менее забавный Зак, мрачный Дуайт, влюблённые Глен с Мэгги, весёлые Аарон с Эриком, немножечко странные Рик с Шейном, спокойная Мишонн, задавака-Лори, приветливая Джесси с ее проблемными сыновьями, слишком много берущая на себя Андреа…
Перечислять можно было до бесконечности, важно было одно — это все, все эти люди и события, произошедшие с Дэрилом в последний месяц, стоили сорока последних лет его никчемной жизни. И конечно, она — Кэрол. Она была важнее всех и всего. Это чувство давило, оно отдавалось болью в груди, и все же было невыносимо прекрасным. О существовании в этом мире подобных эмоций Дэрил раньше даже не догадывался.
Он решительно встал с дивана, отставил так и не открытое пиво в сторону и вышел на улицу. Да, конечно, все то, что он думал и чувствовал, сказать сейчас Кэрол не получится. Не потому, что она не захочет слушать, а просто потому, что он, как всегда в подобные моменты, просто не подберет верных слов. Но какие-то слова были просто необходимы.
Эта женщина нуждалась в помощи. Об этом кричали её утомленные плечи, нервные руки, отчаяние во взгляде, морщинка на лбу. И только её слова постоянно лгали. Она так часто упоминала о том, что ей безразличны чужие пересуды, о том, что ей не нужна нормальная жизнь, что, кажется, и сама во всю эту белиберду поверила. Точно так же, как и Дэрил когда-то. Вот только он убеждал себя в подобном, будучи ещё подростком. Он просто боялся верить во что-то, пытаться выбраться из своего болота, надеяться на лучшую жизнь. Единственной его мыслью каждый день была простая мысль о том, где достать еды и как не попасться на глаза отцу.
Он так громко постучал в дверь, совсем позабыв о наличии звонка, что Кэрол, открыв ему, выглядела почти перепуганной.
— Господи, я думала, что-то случилось, — пробормотала она.
Ему пришлось аккуратно сдвинуть её с прохода, чтобы войти в дом.
— Я подумал, — сказал он.
— Да? — без особого интереса спросила Кэрол, сложив руки на груди.
Разговаривать посреди прихожей в планы Дэрила не входило. Он прошёл в гостиную, сел на диван и похлопал на место рядом с собой. Конечно же, Кэрол сделала вид, что ничего не заметила, и выбрала кресло напротив него. А он, на самом деле, только того и добивался. Главное, чтобы села и готова была его выслушать, а где она сядет — это уже дело десятое.
— Так что ты надумал?
— Мне пофиг, согласна ты или нет, — твёрдо сказал он, видя, как она хмурится все сильней и сильней.
Дэрил понимал, что, возможно, своим поведением он лишает себя последнего шанса на какие-то отношения в будущем, но благополучие Кэрол было для него на первом месте. Несмотря даже на то, что какой-то месяц назад он вообще не знал о её существовании. То-то бы Мэрл посмеялся, узнай он, что творится сейчас в голове младшего брата.
— Ты пришёл, чтобы сказать мне, что тебе наплевать на меня? На мои решения, мысли, чувства? — мягко уточнила Кэрол, но лёгкую дрожь в голосе скрыть она не могла.
Она злилась. И это уже было неплохо. Пусть лучше злится, чем снова прячется от всего мира и самой себя.
— Нет, мне пофиг, согласна ты или нет с нашим планом. Остальное мне не пофиг. Но ты со стороны нифига не видишь, как тебе лучше.
— А ты, едва зная меня, конечно, видишь?