– Хорошо, что больше не придётся вдыхать это – похоже, демоны закончились, – сказал Давет, неторопливо подходя к нам после того, как «местные жители» прекратили демонстрировать нам своё присутствие. – По крайней мере, больше по лестнице никто не спускается.
– Не закончились, – я отрицательно качнул головой, глядя, как оружие и одеяние Восставшего медленно истаивают и рассыпаются мелкой пылью. Если повезёт, что-нибудь из вещей этого явно не простого воина было затронуто Силой демона не слишком сильно… – Просто в прорыв в Завесе, так, чтобы он не начал разрушаться, единомоментно может пройти очень немного демонов и чем они сильнее, тем сложнее им просочиться. Например, Восставший наверняка перегрузил проход на день, а то и два.
– Хорошо, когда в компании есть бывший маг, – криво улыбнулся бывший вор и поморщился от боли в разодранной мышце. – Всегда есть кто-нибудь, кто утешит и обрадует прекрасной новостью…
– Куда это Кусланд пошел? – удивлённо приподняла бровь Шейла. – Неужели эти селяне всё же решили присоединиться к нашему веселью?
– Вообще-то, это рыцари Редклифа, – резко ответил Алистер.
– Я и сказала – селяне, – «согласился» голем. – Можно подумать, без нас они бы не смогли справиться, если бы не прятались в городе. В Хоннлите было также – горстка порождений тьмы и в десять раз больше людей… Но они покорно позволяли себя убивать.
– Ты не знаешь, что такое страх? Или забота о доверившихся? – раздраженно сказал Тейрин.
– Нет, – резко обрубила Шейла, не слишком старательно скрывая в голосе нотки превосходства. – Я – голем, совершенная и самодостаточная форма жизни, а не маленький мягкий мешочек с костями, который можно случайно размазать неловким движением.
– Чисто технически, кости у тебя есть, – со скрытым весельем заметил я. – Хочешь, расскажу, как выглядит твой скелет и для чего он нужен?
– Пожалуй… – протянула Шейла задумчиво. – Я всё хочу знать о том, откуда я взялась.
– Напомни, когда вернёмся в лагерь… – с сожалением отказался я, глядя на Кусланда, вернувшегося к нам в компании кучки рыцарей.
*
Странно, но до самого тронного зала нам больше не встретилось ни одного демона: лишь несколько десятков мабари, легко почивших в объятиях облака смерти, да подозрительный шорох в одной из каморок, оказавшийся какой-то служанкой, неведомым образом сумевшей остаться незамеченной в замке, полном хищных тварей. По здравом размышлении, мы прихватили девчонку с собой: при побеге она могла попасться в зубы какой-нибудь хитрой твари, что сумела бы спрятаться от нас или обойти, чтобы попытаться сбежать. Конечно, рыцари остались на мосту, а мельницу стерегут ополченцы… Но если наткнуться на недобитка в замке, праведная месть местных никак не поможет.
– А тут… миленько, – скривилась Морриган, разглядывая убранство тронного зала. Каменный плиты, укрытые кое-где толстыми чуть протоптанными коврами, два вытянутых стола, огромный камин… Интересно, сколько дров нужно было, чтобы эта махина горела и давала хоть сколько-то тепла? И зачем демон поддерживает огонь?
– Никогда не думал, что банн Теган может вытворять такие… – я щёлкнул пальцами, подбирая слова для описания открывшегося нам циркового представления. Ходящий на руках и отплясывающий на манер циркового трюкача восьмидесятикилограммовый банн, герой войны и, возможно, будущий эрл… У демона своеобразное чувство юмора.
– Матушка, так это и есть наши гости? Те, о которых ты говорила? – проговорил одержимый мальчик звонким тенором, за которым слова повторил искажённый Завесой шепот демона. Морриган недовольно прищурилась: демон говорил из пространства вокруг, меняя расположение источника, да и мутаций на мальчишке не было заметно, а значит он – медиум, а не полноценный одержимый… И значит нельзя просто так его зарубить. Точнее, можно… Но можно и спасти.
– Д-да, Коннор, – с ужасом прошептала эрлесса.
– И это они разбили моих солдат? Тех, кого я послал отбить деревню? – недовольно протянул демон Желания – только они стали бы играть в солдатиков, вместо того, чтобы лично растерзать врага.
– О да, – ещё тише прошептала орлесианка.
– И теперь он уставился на меня! – раздраженно рявкнул демон, теперь глядя только на меня. – Что он такое, мама? Не понимаю…