Пока я фиксировал границы разрыва, Рэй проник внутрь машины и, словно куль с мусором, вышвырнул оттуда пилота. Я отрешенно смотрел, как несчастный несется к земле, нелепо размахивая руками. А Рэй тем временем принялся стрелять по соседям, оттягивая силы противника на себя.
Мелькнула мысль, что Рэй ведет себя как камикадзе. В самом деле, что может один летательный аппарат против двух десятков таких же? Чистой воды самоубийство. И все-таки Рэй пошел на это, чтобы прикрыть меня.
Эта отчаянная самоотверженность человека, который в обычной жизни казался эгоистом и циником, придала мне сил. Если Рэй в меня верит, значит, я не могу его подвести. Не могу подвести всю планету.
Зафиксировать границы мне худо-бедно удалось, но о том, чтобы сузить рану и тем более её устранить не могло идти речи: первый этап отнял у меня все силы.
Я стоял на четвереньках, смотрел вертикально вниз и изо всех сил пытался сохранять ясность сознания. Конечности мелко дрожали, как бывает с непривычки после серьезной нагрузки. Казалось, напряглись все до единой мышцы. Из носа струей текла кровь, дыхание сбивалось — не хватало воздуха. Перед глазами все плыло и темнело. Я был в паре мгновений от потери сознания, и пытался эти мгновения растянуть до предела.
Зачем? Сам не знаю. Наверное, в глубине души я по-детски надеялся, что сейчас из ниоткуда появится Фригга и доделает все за меня. Она ведь всегда появлялась, когда я не мог справиться сам. Когда задача была слишком сложна. Ведь нельзя оставить человека один-на-один с проблемой, которую он решить не может. Это просто… несправедливо.
Но секунды одна за другой уползали в небытие, и никто не спешил принять ответственность за безопасность Зары на себя. А пространственная дыра ледяной бездной зияла над головой. Я чувствовал её смертоносную мощь и абсолютное равнодушие к судьбе нашего хрупкого мира, и уж тем более к мелкому, хлипкому человечку, который, теряя сознание, пытается спасти свой мирок от уничтожения.
«Десять секунд, одиннадцать, двенадцать…» — отсчитывал я в голове, не давая сознанию отключаться. В глубине души я уже понимал, что отсчитываю свои последние секунды. Ни о каком защитном поле речи уже не шло, и в любое мгновение меня могли поразить выстрелы. Однако выстрелов все не было, и ожидание гибели угнетало. Уж лучше бы все прошло быстро, без бесконечных отсчетов.
Когда рядом со мной что-то упало, я даже не повернул головы — не было ни сил, ни желания.
И только когда это что-то само подошло ко мне и, схватив за шиворот, вздернуло на ноги, я догадался, что это Рэй выпрыгнул из машины.
— Рэй, я…
Я хотел сказать, что не справляюсь, но подходящие слова почему-то забылись.
— Возьми у меня энергию, живо! — приказал Рэй и наотмашь ударил меня по лицу.
— Чего?
— Энергетическая подпитка!
За первым ударом последовал второй, и я малость оклемался.
— Да… сейчас… попробую…
Каким образом я установил энергетический канал, не помню. Должно быть, верный Пересмешник взял все на себя.
Ко мне начала поступать энергия. Светлая, чистая, словно глоток свежего воздуха. Я, позабыв обо всем, жадно впитывал её, с наслаждением ощущая, как она струится по венам, наполняя собой каждую клетку. Мне будто подарили вторую жизнь, и этот опьяняющий восторг чуть было не погубил все дело.
— Локи! Давай уже! — прохрипел Рэй, повалившись на колени.
Понять его состояние было легко — когда мы возвращали Рэя к жизни, Ника так же выкачивала из меня силы.
Я кивнул и, перестав пить энергию, сосредоточил накопленные силы в едином пучке, который затем направил в разрыв. Разрыв стал постепенно сужаться.
— Заработало!
— Рано радуешься! Нельзя терять хватку, пока дыра не исчезнет!
Через пару секунд я вынужден был согласиться: энергетический импульс сузил «рану» лишь вдвое, и на этом процесс застопорился.