— Когда ты была старше, ты тоже очень хотела этого — подарить всем людям галактики счастливый и светлый мир. И во многом это было трудно как раз потому, что не все хотели его принимать, а насилие — это дорога Искусственного Интеллекта.
— Искусственного Интеллекта?
— Злодейская компьютерная программа. Хотела внедриться в каждого жителя галактики и, управляя ими, как марионетками, построить идеальный мир. Нам удалось его уничтожить.
— Сам придумал?
Конечно, для Фригги это было просто игрой. Было неловко брать на себя роль сценариста жизни, но ничего другого не оставалось.
— Ну… да.
— Это невероятно! Даже я бы не додумалась до чего-то подобного.
— Спасибо. Смотри, вон уже и лес виднеется. Мы почти на месте.
***
Когда наш флаэр опустился у лесной опушки, оставив городской асфальт, бетон и пластик далеко позади, солнце уже утонуло за деревьями, отдав мир в объятия густого вечернего полумрака.
— Тихо-то как. — Фригга даже понизила голос, словно опасаясь нарушить покой этого холодного, сумеречного мира. — Даже птиц не слышно.
Мы аккуратно, стараясь не шуметь, сошли на податливую, влажную землю. Не пойми откуда налетел легкий, но уже по вечернему прохладный ветер, принеся с собой дыхание наступающей ночи. Мягко зашуршали папоротники, заколыхались темные, еловые ветви.
— Слышишь? Лес приветствует нас, — прошептала Фригга, с присущим ей любопытством оглядываясь по сторонам.
— Или советует уходить, пока живы.
— Ну не будем же мы прислушиваться к мнению каких-то коряжек, — Фригга усмехнулась и откинула назад растрепавшиеся волосы. — В конце концов, это единственное место, куда мы можем податься. Ведь нас двоих уже наверняка объявили в розыск.
— Точно. И потому нам придется сделать вот так. — Невербальное усилие, и наш флаэр беззвучно взорвался, оставив после себя лишь чуть примятую траву. — Уж что-что, а отследить один из собственных флаэров ГалаБез сумеет в два счета, — пояснил я, поймав удивленный взгляд спутницы. — А теперь, чтобы нас обнаружить, придется повозиться.
— Теперь главное — хорошенько запомнить дорогу, — заметила Фригга, когда мы уже брели в самую чащу леса, продираясь через колючие лапы низкорослых елей. — Чтобы не вышло, как у тебя с лабиринтом. Не хотелось бы заплутать в этих дебрях. Ай, проклятые ветки! Так по глазам и хлещут.
— Если что, нас выведет Пересмешник, — пожал плечами я, придержав очередную колючую ветвь, чтобы Фригга не поранилась.
— Что ж этот твой Пересмешник под землей тебе не помог? — не без ехидства спросила Фригга, нагнувшись, чтобы отцепить от брюк прилипшую колючку.
— Рядом находился портал, и это, видно, сбивало его с толку, — пояснил я, зачем-то коснувшись артефакта рукой.
Вскоре молодой ельник, окаймляющий эту часть леса, закончился, и идти стало легче: у старых деревьев ветви были гораздо выше, а на уровне наших глаз чернели лишь голые стволы, обросшие бледновато-серым лишайником и мягким пушистым мхом. Темная хвоя надежно скрывала этот особый, таинственный мир от лучей солнца, и потому внизу рос все тот же мох да густой папоротник, который, как известно, любит влагу и темноту.
Ветра не было — ему, как и свету, мешал прочный хвойный заслон, и лес был погружен в звенящую, зловещую тишину, от которой мне становилось не по себе. Деревья словно притаились, выжидая удачное время для нападения. Глупость, конечно, но меня не покидало чувство, что как только я расслаблюсь и спокойно вздохну, сзади на меня набросится…
— Что за черт!
Когда на мое плечо упала разлапистая коряга, я сперва вздрогнул и потянулся к бластеру, и только потом осознал, что это всего лишь проделки моей заскучавшей спутницы.
— Я старик-лесовик, хозяин этого древнего леса, — приложив ладони ко рту, прогудела Фригга, когда я отнял у нее корягу и вопросительно поднял бровь. — Чего тебе надобно в моих владениях, странник?
— Не смешно, — огрызнулся я, отвернувшись и зашагав вперед.
— Что, испугался?
— Ничего подобного. Просто это было очень внезапно.
— Так же, как это?
Об мою руку вдруг мягко ударилось что-то небольшое и легкое.
— Давай шишками кидаться? Их здесь навалом!
— Давай лучше отыщем какой-нибудь водоем и устроим ночлег, — проворчал я, подумав, что чрезмерная активность и жизнерадостность Фригги иногда утомляет.
— Ну ладно. — Фригга разжала пальцы, и заготовленная шишка грустно упала на мшаный ковер. — А зачем нам водоем?