Мы попали в рай.
Со стороны дороги открывался прекрасный вид: вся территория спускалась вниз, к краю каньона, в форме лестницы из отдельных плоских лужаек. Посреди зеленого склона располагались два бассейна, сад с декоративными растениями, несколько теннисных кортов, и россыпь служебных зданий. Все это подсвечивалось золотистым светом, странная причуда. Надо всем этим возвышался особняк с испанской архитектурой, построенный в форме подковы. Все три этажа были вмонтированы в склон, дом словно поднимался вместе с ним. Железную ограду балконов опутывали цветы, они росли в каждом окне.
Внутри подковы находился фонтан из глазурованной керамики цвета морской волны, вокруг него все было выложено гравием красно-кораллового цвета. Мы вышли из машины, ее забрал парень в алой ливрее.
Не могу сказать, что вообще не видел такие места. Их часто показывали по телевизору в документальных фильмах и очень часто в серии передач пор кинозвезд. Но попасть сюда самому… это сводило меня с ума. Мы с Дином вошли в дом, держась за руки.
Огромное пространство. Высокие каменные этажи. Потолок в центральной приемной был высотой со все здание, здесь располагался еще один фонтан. Огромное количество арок, и все вели в разные части дома. Сводчатые потолки, как в европейских монастырях.
Я молча стоял и рассматривал все вокруг. Я упивался этим зрелищем. Дин погладил меня рукой по затылку. Я представлял, каково это, жить здесь – вставать по утрам и бродить под тихим испанским сводом. Как теплый воздух и шелковая одежда ласкают кожу. Вечером принять душ, одеться в самую лучшую одежду, выкурить на балконе своей комнаты сигару. В ночи раздается всплеск воды, в бассейне купается красивая женщина, а в воздухе витает аромат жимолости.
− Вещи, Джек, это всего лишь вещи.
− Да, но излучать любовь гораздо легче, если владеешь таким домом.
− Да. Это несомненно. Как сильно ты любишь меня, Джек?
− Сильно?
− Нет, Джек, очень сильно.
Я прижался к нему, обнял за талию и поцеловал.
− Я люблю тебя больше всего на свете.
− Ты всегда будешь любить меня?
− Всегда.
− Мой прекрасный жеребец, скоро ты получишь вознаграждение.
Мы пошли по широкому коридору в один из рукавов «подковы». Там было несколько связанных между собой комнат, судя по всему, основная часть вечеринки планировали провести здесь. Далеко впереди показалась торцовая стена, представлявшая собой складную гармошку из окон высотой от потолка до пола. За ней открывался вид на покрытый плитами песчаник и бассейн величиной с военный крейсер. Где-то далеко неизвестный квинтет играл Джаз Западного побережья.38
Повсюду было много людей, но не чувствовалось бесшабашности и веселья, характерных для вечеринок. Жизнь здесь не бурлила. Наоборот, в комнатах царило спокойствие. Люди тихо переходили от одной группе к другой. Их руки и ноги двигались медленно, с изысканной плавностью. Сначала я подумал, что эта грациозность чисто показная, просто заученные манеры, принятые в высшем обществе. Позже я понял, успех и богатство, давали людям силу и способность к самоконтролю, что отражалось на их походке.
Повсюду ходили официанты, но еще была парочка барных стоек. Мы присели к той, что из белого мрамора. Она выглядела так, словно ее изъяли из итальянского ресторана, построенного в начале двадцатого века. Дин заказал минеральную воду, а я коктейль из водки, «Южного Комфорта» и шампанского. Большой стакан. Мне хотелось уединиться и подкрепиться коксом, что прихватил с собой. Но если у меня нет одного наркотика, заменю его другим.
Я прислонился к холодной каменной стойке и начал просеивать взглядом толпу. Повсюду были селебрити, окруженные толпами навязчивых поклонников, но многих я не знал. Я предположил, что большинство приглашенных не светились на камеру − богатеи, продюсеры, сотрудники телестудий, малоизвестные режиссеры, и прочие-прочие. Но я по-прежнему чувствовал, что попал на страницы глянцевого журнала. Боже, как мне хотелось стать частью высшего общества. Меня уже не устраивало просто смотреть на этих людей как бы снаружи. Я желал стать одним из них. Я хотел их дорогие лимузины, дворцы. И также, как они, никогда больше не нуждаться в деньгах. Я хотел носить одежду, по цене не уступающую машине, и выбрасывать ее к концу сезона. Я хотел приходить в ресторан, где все меня знают. На мгновение желание денег и славы охватило меня настолько, что я чуть не упал в обморок.
Я резко встряхнулся. Глотнул коктейль. Заказал еще.
− Кто владеет этим местом?
− Один человек.
− Секрет?
− Ты много знаешь о кино?
− Все знаю.
− Неужели?
− Ну, знаю все о некоторых аспектах.
− Знаешь Питера Ларатина?