Он затихает, от чего создается впечатление, что он не дышит.
Я указываю на его тарелку.
– Денверский омлет с беконом и лимонным пирогом. Это то, что я заказала в первый вечер, когда приехала в город, ты тогда сидел в кабинке позади меня в закусочной. Помнишь?
Его лицо заметно бледнеет.
Жизни не хватит, чтобы понять, что не так с этим человеком.
– Ты злился, потому что я скопировала твой заказ, верно?
Тео вздрагивает и моргает. Нельзя с уверенностью сказать, застала ли я его врасплох, потому что права или потому что мое заявление далеко от истины, а может он тупо пытается понять, о чем, черт возьми, я говорю. Так что, конечно, у меня начинается поток моей речевой диареи, которая никогда в истории ничего не решала, но ведь у нас всех есть присущие только нам черты характера.
– Ну, я хочу сказать, что если ты всегда заказываешь здесь эту еду, то, вероятно, заказываешь такие же блюда везде, когда хочешь перекусить. Это имеет смысл. Я поступаю точно так же. Черт, да я обожаю денверский омлет и пирог с лимоном! Как ни странно, это моя любимая еда! Итак, ты подслушал, как я заказала то же, что и ты, и решил... ну, не знаю, может быть, ты подумал, что я издеваюсь над тобой?
Выражение его лица – полное смятение.
– Ты прав, это похоже на бред. Перед тобой не было тарелки, когда я приехала, так что я не могла знать, что ты там ешь. Хм. Так что, может быть, тебя просто взбесило, что кто-то еще в мире любит те же два блюда, что и ты? Ну, то есть, учитывая твое отвращение в целом к человеческой расе. Или, может быть, странные совпадения делают тебя таким сумасшедшим, как и меня, потому что знаешь, ну нет такой вещи, как причинные связи между чем-либо, но глупая часть нас отказывается в это верить?
У меня заканчивается дыхание и теории.
Тео долго таращится на меня, разглядывая мое лицо, его тело все еще как у статуи. Затем он осторожно кладет вилку, берет телефон и начинает печатать. Он даже не утруждается отправить его, просто держит сотовый, чтобы я могла прочитать текст.
«Тебе не светит стать детективом».
Я посылаю ему свою сладчайшую улыбку, способную вызвать кариес.
– А тебе, Солнышко, не светит стать клоуном. Итак, вот мы два человека, которые херово общаются, лопают одинаковые омлеты в понедельник утром и заставляют дерьмо другого выплескиваться, хотя только один из них знает причину. Разве жизнь не прекрасна?
Я поднимаю вилку и продолжаю копаться в своем завтраке.
Через мгновение Тео строчит сообщение в телефоне и протягивает его мне для прочтения.
«Для того, кто не материться, ты определенно много ругаешься».
Я смотрю на него. Он приподнимает плечо, типа «просто наблюдение». Потом я начинаю смеяться, потому что-либо это, либо начать рыдать.
– Ты меня просто убиваешь, ты в курсе? Проблемы гиперболической геометрии менее непонятны, чем ты.
«Гиперболическая геометрия? Это твой способ сообщить, какой у тебя большой мозг?»
Закатывая глаза, я отодвигаю его телефон от своего лица.
– Солнышко, мой мозг размером с твое плохое отношение.
Тогда происходит чудо – мы улыбаемся друг другу.
– Вам нравятся Ваши блюда?
Официантка появляется у нашего стола. Из кухонной двери на другой стороне ресторана три кухонных сотрудника в белом таращатся на нас, держа руки за спинами.
Когда я приподнимаю бровь, они в мгновение ока исчезают на кухне.
Тео делает знак «ОК» официантке. От кого-то другого этот жест выглядел бы дружелюбным, но ему удается сделать его враждебным. В ужасе, официантка испаряется без звука.