Пришлось отчаянно чертыхнувшись и снова подхватив подол, разворачиваться к проезжей части. Очередной порыв ветра бросил в лицо пригоршню ледяной крупы, что заставило поблагодарить себя за то, что не воспользовалась ничем из косметики кроме водостойкой туши. Днём-то ведь дождь шёл. В самом деле, хоть на панду не буду похожа, когда меня откопают из этих заносов. Ну, или по весне оттаю. Вот лягушки зимой замерзают, а весной оттаивают и ничего — квакают на луну и прохожих. Мне такое определённо не светит. Не рептилия и даже не царевна из известной сказки. Зато под Гоголя самое время закосить — утопленница. В замёрзшей реке. Чем снег не река? Он ведь состоит из воды. Да и кладбище совсем рядом — как раз через дорогу. Старинное, конечно: на нём ещё купцов и бояр хоронили, а до сих пор не сравняли с землёй только потому, что в центре него церковь стоит. Триста лет ей недавно исполнилось — исторический и культурный памятник. Если какой чиновник решит покуситься на этот славный кусок муниципальной территории, так и ему найдут место в греческих склепах благочинные батюшки. Уж очень они радеют за свою светлую обитель посреди некрополя.
При одной мысли об укутанных снегом могилах по коже прошёл озноб, а взгляд невольно метнулся вперёд, туда, где за густой белой порошей были кованные врата с массивным крестом и премилыми херувимчиками. Шмыгнув носом, я с тоской подумала о том, что стоять посреди ночи перед погостом в такое ненастье да ещё в белом платье не самая хорошая примета. Лучше ноги поскорее уносить, пока какой-никакой покойничек на свидание не позвал, тогда и Филипп принцем покажется. Бедросовичем во плоти и стразах. Решив ретироваться, пока в голову не полезли более дурные мысли, я собралась было штурмовать сугроб, но тут совершенно отчётливо поняла, что не могу различить ни креста, ни херувимчиков. Никто не спорит, что видимость в потёмках да ещё и при буране нулевая, но там же совершенно чётко проступают очертания других, незнакомых ворот, а за высокой кирпичной оградой зеленеют кроны могучих вязов.
Зеленеют.
Кроны.
В буран.
И херувимчики разлетелись.
Вязы?
Я точно на дне рожденья ничего не пила?
Определённо.
Только диетическую колу.
Но в ней же нет алкоголя…
Или уже добавляют?
Отчаянное желание убедить саму себя в том, что не страдаю галлюцинациями, заставило вопреки здравому рассудку перебраться через заснеженные рельсы и на ватных ногах устремиться к подъездной аллее кладбища. В самом деле вязы. И снега на них совсем нет. Что же это такое?
Ещё пара шагов, и клянусь, развернусь на сто восемьдесят градусов и со всех ног брошусь наутёк. За угол. К трамваю. К водителю с усами и Примой. Всего пара шагов. И ещё пара.
Приблизившись к воротам, которые на деле оказались высокой узкой калиткой, я толкнула её и, не веря своим глазам, уставилась на густой парк, землю которого покрывали мох и изумрудная трава. Стоило оказаться за оградой, как буран отступил куда-то за спину, а воздух показался уже не таким морозным. Кажется, он даже был напоен ароматом цветущей липы. Калитка за спиной громко звякнула, и, оглянувшись, я увидела, что по ту сторону всё так же сыплет снег, а небо скрыто за низкими свинцовыми тучами.
От нереальности происходящего засосало под ложечкой и захотелось одного — срочно оказаться у себя дома под одеялом, но это было невозможно: сама идея снова брести среди сугробов заставила ноги намертво прирасти к месту.
Намертво.
Просто замечательно.