— Олеся, в моей жизни случались оскорбления и похуже. Против большинства гномов этот пижон не так уж плохо воспитан, — заверил меня Король, однако всё же притормозил у обочины, когда я положила ладонь на его плечо. — Ты же сама постоянно твердишь, что я каменный, так что мне будет?
Фасаду может и ничего, а внутри, в самом сердце, мы все можем испытывать боль. Даже если это сердце бетонно-гранитное.
— Мне просто нужно, чтобы ты знал, что так дорог мне, что без тебя дышать трудно, — его пронзительный изумрудный взгляд смущал, и всё же было просто необходимо поделиться своим теплом, заключить в слова то, что эльф и так знал, но ведь лучше услышать, чем подслушать. — У меня был выбор, я его сделала, и ни о чём не стану жалеть ни сейчас, ни потом.
— Ты слишком молода и доверчива, — вокруг красиво очерченных губ залегли морщины, которые нестерпимо хотелось разгладить пальцами, тёмные брови почти сошлись на переносице, когда он приблизил своё лицо к моему. — Может быть, твоя человеческая жизнь была бы счастливее чем та, что я смогу тебе дать?
— Может и молода, — кивнув, я поцеловала уголок его рта. — Но не настолько, чтобы не понимать, что в моей судьбе может быть только один суженый, и без него, без тебя мне не будет счастья ни в эльфийской, ни в человеческой жизни. Разве ты не веришь своим Валар?
— Верю.
Трандуил так тесно обнял меня, что почти нечем было дышать, от его крепкого поцелуя сердце встрепенулось, словно секунду назад замерло вместе со мной, и захотелось целовать его так же жадно, с такой же требовательностью и удовольствием, как и он меня. Прежде я лишь неуверенно ласкала его губы, парила как мотылёк над цветком, теперь же упивалась каждым прикосновением, дыханием страсти, которую он не стал от меня скрывать. Это было удивительное ощущение разбегающегося по венам огня, желания раствориться в эльфе, забыв о своей сути, стать частью его совершенного существа, горячей каплей крови влиться в мужское сердце, чтобы изнутри узнать, что в нём происходит.
— С Наступившим, — шепнул Трандуил, прикасаясь губами к мочке моего уха, и от этих человеческих тёплых слов на душе стало светлее: он и правда наступил — Год, в который я выйду замуж за моего Короля и буду такой счастливой, какой он позволит мне быть.
— Хочу шампанское и танцевать, — да, капризы бывают разные. — Ты мне обещал.
— Насчёт шампанского помню, — выпустив меня из объятий, эльф снова взялся за руль. — А вот насчёт остального — посмотрим, может и тряхну стариной.
Хихикнув от того, с каким серьёзным лицом он это произнёс, я поправила сбившийся подол платья и даже обрадовалась, когда автомобиль свернул на уже знакомую подъездную аллею. Отчего-то в этот раз страшно не было ни капельки, в конце концов, Новый Год — это такой праздник, когда даже усопшие наверняка находят себе занятия поинтереснее, чем пугать простых смертных. Ну, хорошо — бессмертных. Никак не привыкну, да и в список моих желаний вечная юность никогда не входила, я ведь не Алла Борисовна в балахоне и бесконечных париках. Кстати, о зайках…
— Я всё хочу спросить, — а вот зажмуриться всё же стоит: так нервы целее, да и заснеженные могильные кресты кажутся верхом романтики только готам. — Мне можно обращаться на «ты», или это расценивается как панибратство?
— Можно.
Целую минуту молчал, а ведь знает, как тревожит меня этот вопрос. Или нарочно решил нервы пощекотать — ни одним, так другим?
— И вопиющим бескультурьем невоспитанной нолдиэ это тоже считаться не будет?
— Не будет, — в голосе Трандуила послышалось едва сдерживаемое веселье, но открыть глаза, чтобы проверить, права ли в своей догадке, я пока не решилась. — У эльдар нет подобного понятия в обращении, оно в традиции только у людей. Ты уже можешь удирать из машины, а то в углу парочка полтергейстов ёлку наряжает.