Ньют подошёл и взял за руку, потащил в постель. Желание что-то изменить мгновенно растаяло. Да и было ли оно вообще, это желание?..
Прижиматься Ньют не стал — наоборот, отвернулся, и Тесей, помедлив, сам перекинул руку ему поперёк живота. Ньют увёл назад ноги, снова начал согревать их о ступни Тесея. Тот уже засыпал — и вдруг по карнизу застучало, дождевые струи начали бить в окна, и раздался рокот грома.
В какой-то момент, когда реальность почти растаяла, Тесею почудилось, будто Ньют заворочался под рукой, повернулся лицом, и подбородок ощутил мягкое прикосновение — словно поцелуй. Ещё чуть выше — и захватил бы губы.
Но, возможно, это уже было частью сна.
*
Тесей привык, что Ньют встаёт до него, но в это утро он пожалел, что не просыпается раньше брата. Пробуждение было в высшей степени смущающим. Он выругался вполголоса, пытаясь не думать о том, заметил ли Ньют.
Уже в ванной он быстро довёл себя до разрядки, отдышался и глянул в зеркало. Своё растерянное лицо он не оценил. В голове ещё витали обрывки сна, больше смахивающие на впечатления — смутно приятные, без конкретных людей. Просто чьи-то руки — там, а потом и губы, и собственные пальцы зарываются в мягкие короткие волосы, вроде бы светлые, с рыжиной…
Тесей усилием воли выкинул сон из головы и привычно начал искать брата по дому.
Ньют снова обнаружился в саду. Он поливал цветы — те, что пережили этот год и непривычно суровую зиму. Когда Тесей приблизился, он обернулся на шаги, сощурившись на солнце, стёр пот со лба рукавом, который, кажется, никогда не застёгивался на манжетах.
— Что тебе снилось интересного? — спросил Ньют не оставляющим сомнений тоном. Тесей понял, что краснеет, с лёгким ужасом вспомнив, насколько тесно они с братом прижимаются друг к другу во сне.
— И со мной бывает, — сказал Ньют, отворачиваясь и даря всё своё внимание ирисам. — Просто я же просыпаюсь раньше, вот ты и не в курсе. — Он снова повернулся к Тесею и добавил с ехидцей: — Не знал, что уши у тебя тоже могут краснеть.
Ньют рассеянно улыбнулся цветам и отвлёкся на чью-то нору посреди клумбы. Тесей продолжал стоять, донельзя смущённый.
— Не беспокойся, — произнёс Ньют, рассматривая нору. — Это же совершенно нормальное явление. Слушай, у нас, кажется, гном завёлся… и я подозреваю, не один. Мы же сходим сегодня за низлом? Он будет их прогонять из сада!
Тесей помялся, размышляя, стоит ли поднимать снова тему раздельного сна. Ньют явно считал разговор оконченным, Тесею же тем более не хотелось его продолжать.
— Сходим, — согласился он. — Мы же собирались. Так что не пачкай, ради Мерлина, чистую одежду.
— Я постараюсь, — ответил Ньют не очень убедительно и начал обходить клумбу кругом, то ли рассматривая цветы, то ли разыскивая гномов. Тесей мотнул головой и пошёл готовить завтрак.
Он за полчаса разругался вдрызг со старым сварливым очагом, не желавшим подчиняться и делать, как ему было приказано. «Какой из тебя глава дома, мальчишка! — прохрипел тот напоследок со звуком, напоминающим шипение воды на раскаленных камнях. — Молоко на губах не обсохло!»
Тесей мстительно подумал, что через год самолично отнесёт его на мусорку, и пусть шипит там сколько хочет. Ладно бы Ньют начал спорить — ему можно доводить до белого каления, у него вообще возраст такой — сложный… Но не неодушевлённые же предметы!..
Когда Ньют вошёл на кухню, то вгляделся в лицо — видимо, на нём ещё читалась злость, — пожал плечами и сам разложил яичницу по тарелкам.
Посреди завтрака через всю кухню пробежала самая обычная обнаглевшая мышь. Остановилась у стула Ньюта, и тот осторожно, чтобы не напугать, скинул ей на пол крошечный кусочек яичницы. Тесею стало вконец смешно.
— Ты словно сказочная принцесса. Все звери: и дикие, и не очень — все собираются вокруг тебя.
— Они догадываются, что я их не трону, — пояснил Ньют досадливо. — Животные это чувствуют.
— Ну-ну.