— Если бы у меня была бритва, — ответила Энн, — я могла бы ее вырезать. Я чувствую ее под мышцами шеи.
— Не говори глупостей. Что ты можешь рассказать мне о Пуле?
— Он определенно заставил тебя выбрать красный шар на встрече Лиги. Кроме того, он знал, что его убьют в твоей комнате. Это его и нервировало.
— Он знал, что его убьют, или просто предвидел такую возможность?
— Он знал. Он видел это заранее!
Трой начала беспокойно расхаживать взад и вперед перед стеклянной панелью, но, ни разу не взглянул на Энн, которая тихо лежала в постели и, по-видимому, читала книгу. Медсестра сидела в кресле в ногах кровати Энн, скрестив руки на груди, и неумолимо смотрела на свою подопечную.
— «Странно, очень странно», — задумался Трой. — «Есть ли идеи, о том, что он собирался рассказать мне о моей ауре»?
— «Нет».
— «Что-нибудь о его личности»?
— «Не знаю ... у меня было такое чувство, что я... мы... нет, все слишком расплывчато. Я заметила только одно.
— «Что же это было»? — мысленно спросил Трой. Он остановился, и, казалось, изучал названия книг на полках.
— Он носил твой бутон розы!
— Но это безумие! Он был на мне весь день. Ты, должно быть, ошиблась.
— Ты же знаешь, что я не могу ошибаться в таких вещах.
— Это так. Трой возобновил свое хождение. — И, все же, я отказываюсь принять предложение, что мы оба носили мой розовый бутон одновременно. Ладно, не важно. Пока мы ищем способ деактивировать твою бомбу, нам также стоит подумать о том, как разгадать мою ауру.
— Решение известно, — мы должны предположить, что наш несчастный друг знал это. Великая Галактика! Чего бы только наши биологи Лиги не отдали за такой шанс! Мы должны изменить всю нашу концепцию живой материи. Ты когда-нибудь слышала о бессмертном сердце, созданном Алексисом Каррелем? — резко спросил он.
— Нет.
— Во время Второго Возрождения, кажется, в начале двадцатого века, доктор Каррель удалил кусочек сердечной ткани из эмбриона цыпленка и поместил его в питательный раствор. Ткань начала расширяться и ритмично сокращаться. Каждые два дня питательный раствор возобновлялся и лишний рост прекращался. Несмотря на катастрофу, постигшую цыпленка, как цыпленка, - индивидуальная ткань жила независимо, потому что все потребности ее клеток были удовлетворены. Этот участок сердечной ткани бился почти три столетия, пока не погиб во второй атомной войне.
— Ты хочешь сказать, что люди короля могут снова собрать Шалтая - Болтая, если позаботиться о том, чтобы каждая его часть была накормлена?
— Это возможно. Не забывай о навыках, разработанных москвичами по пересадке кожи, ушей, роговицы и так далее.