— Превосходно! — девушка вся сияет от того, что знает перевод на браслете, и она уверена, Малфой даже первого знака не разберет. Да что там знака — языка!
— Ты уверена?
— На все сто! Так почему?
— Потому что это чужой подарок. А мне чужого не надо, — Малфой улыбается, замечая, как она сникает. — По твоим эмоциям на лице можно читать мысли. Догадалась, что там написано? Мне тебе начислить баллы? Смешная ты, Грейнджер. — и он смеется в голос, а она заливается краской и покидает кабинет, бурча себе под нос что-то неразборчивое.
Девушка откладывает все свои дела, но Гарри вновь нужна ее помощь. Малфой прав. Он стал слишком зависим от их участия в его жизни. Все эти годы, за исключением последних нескольких месяцев, они практически не отходили от друга. Вечно чем-то старались его занять, отвлечь от грустных мыслей и переживаний. Но тому не было что-либо интересно. Иногда для вида он чем-то увлекался, но ненадолго. Народ вокруг поговаривал о депрессии, но Гермиона не разделяла этого мнения. Бодрящие, всевозможных комбинаций зелья не дали бы заскучать. А когда ей показалось, что все наладилось, Гарри запил. Правда, на встречи с ней он приходил трезвым, пусть и немного неопрятным, что она объясняла отсутствием постоянной девушки рядом. Но вид его дома и самого Гарри привел Гермиону в ужас. Обычно никто не навещал Гарри в его доме, он сам приходил, когда хотел пообщаться, и чаще всего они собирались именно здесь. В белом домике. Грейнджер сидела за столом и ждала. Она послала сову Поттеру с час назад. И оставила бутылек с отрезвительным зельем на столике рядом с кроватью. Она была уверена — он придет. Через полчаса он действительно пришел. Небритый и в помятой одежде.
— Проходи, Гарри, — девушка пытается поддерживать вежливый тон, понимая, что криками ситуацию только усугубит.
— Зачем ты меня позвала? — Гарри стыдно за то, в каком состоянии его видела подруга. Но он уверен, что они занимаются совсем не тем, чем надо, и не видят подкрадывающейся опасности. А он бессилен что-либо изменить в одиночку.
— Ты знаешь зачем, Гарри, — Гермиона убирает со стула довольно объемистую сумку, надеясь, что бутыльки со специальными зельями для алкоголиков не зазвенят, и Гарри не догадается, что она собралась его лечить.
— Ну, давай говори тогда, что собиралась.
— Давай для начала присядем. Я тут приготовила чаю и ягодного пирога, ты же любил в школе…
— Любил, — кивает Гарри, хотя уже не и помнит, так это или нет.
Грейнджер садится за стол, разливает чай.
— Малфой придет? — Гарри кивает на третью кружку, зная, что в белом домике никто, кроме них троих, не бывает.
— Да… возможно, зайдет. Я ему говорила о встрече.
Гарри чувствует себя неуютно. Он благодарен подруге за вежливость, но предпочитает, когда говорят прямо.
Гермиона нарезает пирог и протягивает ему кусочек:
— Попробуй, должно быть вкусно.
Поттер отламывает кусочек и ест. «Долго она еще будет тянуть?»
— Вкусно. Мне что-нибудь еще съесть или выпить перед тем, как ты объявишь, что я пьяница и должен срочно лечиться?
Гермиона напрягается, хватает чайник и подливает ему еще чаю:
— Я предполагала, что ты станешь разговаривать со мной в таком тоне, но пойми, я хочу лишь, чтобы ты был здоров и счастлив.
Поттер молчит. Ему не хочется ее как-то обижать, но вместо опеки она могла бы его выслушать. И он решает попробовать:
— Ты увидишь, Гермиона. В один день все поменяется, появится зло, появится Он. И тогда уже некуда будет бежать и прятаться, а ты…
— Ты действительно все еще бредишь… — девушка сочувственно на него смотрит, садится ближе, берет за руку:
— Не забывай, мистер Уизли работает в Министерстве, он специализируется на всяческих правонарушениях, и если бы какая-то угроза существовала, мы бы уже знали.
Гарри отпивает чаю. Доказывать ей что-то не имеет смысла.
— Какие зелья принимать первыми? — спрашивает он, кивая на сумку.