— Прекрати, Рон, меня сейчас стошнит.
— Прости, просто хотел наглядно показать тебе. Ты явно про таких нигде не читала.
“Я видела их”, — хочется сказать в ответ. Гермиона закусывает губы и натыкается на изучающий взгляд Джорджа. Ему странно, что Гермиона ничего не спрашивает. Все ли живы, все ли в порядке? Ей только что рассказали о нападении, а она нисколько не интересуется и даже не взволнована. Но потом он решает, что виной этому обвал и длительное заточение под землей.
— Пойдем, найдем хотя бы воды. Гермиона должна восполнить силы. Даже если аппарация заработает, ей пока рано аппарировать.
— Точно, Джордж. Это хорошая идея. Пошли вон к тем холмам, может, между ними течет река?
“Отсюда невозможно аппарировать. И живыми остаться после ночи тоже”, — эти слова также остаются несказанными. Как и многие другие. Вместо них звучат совершенно непринужденные и пустые ответы. “Я превращаюсь для них в пустышку”, — но это не сильно печалит Гермиону. Она оглядывается по сторонам в поисках Гарри — и в тоже время боится увидеть его силуэт. Как она сможет скрыть все? Ей кажется, за ней пристально следит Джордж. Конечно, лишь кажется, просто он беспокоится о ее здоровье, психическом в том числе. Однако Гермиона воспринимает это угрожающе и прячет глаза, стоит ей наткнуться на его прыткий взгляд. Рон разговаривает постоянно. Все описывает в деталях, и неустанно приписывает происходящее Малфою, вызывая приступы раздражения. Рон уверен — он едва ли не первая пешка Волдеморта. И не зря его выпустили досрочно, все затевалось еще с тех самых времен!
*
Умелый в очередной раз протирает стол. “Вот и настал тот день”, — свин кожей чувствует тот ужас, и уже слышны первые вопли о Нестерпимой Боли. О да, он прекрасно помнит, как она разъедала изнутри, убивая все живое, превращая в мертвые тела и пепел.
— Похоже я слишком много возложил на мистера Поттера, Льстивый. Пора взять дело в свои руки.
— Но в свои руки нельзя, сэр, в свои руки — это опасно…
— Не опаснее того, что происходит. Пойдем со мной. Стол уже достаточно чистый.
Свин нехотя перестает полировать и без того сверкающую поверхность и опасливо изучает Умелого.
— А вдруг мы разбудим… Сизых, сэр?
— Для этого мы туда и идем, — Умелый хватает за шкирку Льстивого. Звучит еле слышный хлопок и громкий визг.
*
“Инструмент” общения с Сизыми оказывается очень похожим на Омут Памяти в кабинете Дамблдора, и если бы Малфой это знал, он бы рассмеялся. Но он не знает, и завороженно наблюдает, как Гекхал опускает вниз лицо. Но он не остается в этой позе надолго, буквально через несколько секунд он резко поднимается и вытирает лицо висящим рядом полотенцем.
— И это все? — разочарованно звучит голос Драко.
— Разумеется, нет. Я их позвал, теперь остается ждать.
— И сколько примерно?
Гекхал пожимает плечами:
— Каждый раз по-разному. Однажды пришлось ждать несколько часов. Но отходить от Переговорной нельзя. Если они явятся, а тебя не будет, они просто уйдут и не вернутся, даже на повторный зов. Только спустя семь или десять дней.
— Почему именно такое количество дней?
— Этого хватит смертному, чтобы восстановиться.
— Смертному? — Малфой внезапно ощущает, как руки покрываются гусиной кожей, а внутри распространяется неописуемое ощущение ужаса. Словно сама смерть вот-вот придет за ним.
— Я вижу твое оцепенение. Но это не опасно, это они идут.
Малфою хочется еще раз переспросить, что Гекхал имеет в виду, но страх сковывает горло Драко, а из Омута Памяти выходит пар — его так много, он вываливается клубами, заполняя все пространство вокруг. Малфою очень хочется схватиться за руку Гекхала, но он этого не делает. Внезапно в его голове звучит голос:
“Нет, она не ненавидит тебя. Сейчас, когда ты на своем месте”. Малфой осознает — это был ответ на его немой вопрос, ненавидит ли теперь Драко его мать.
Он не уверен, хочет ли продолжать эти переговоры, но появляется еще один ответ:
“Потеряешь обоих. Сейчас, когда ты на своем месте”.
Малфой зажмуривается, стараясь закрыть разум. Ведь это менталистика, не так ли? Как еще это можно объяснить? Только что он нехотя подумал о Гермионе и о своем ребенке, и тут же голос дал ему ответ.
— Можешь прекратить жмурится, — это Гекхал. Его голос звучит насмешливо.