На обочинах и во дворах стояли сгнившие машины, прямо на дорогах валялись трупы, принадлежавшие как тварям, так и людям, которых кое-где доедали живые представители первых.
— Нам туда. — Мишка указал на пятиэтажку, которая, на мой взгляд, ничем не отличалась от других.
Мы тихо зашли в подъезд, заперли дверь арматурой, которую нашли на полу.
— Фууух, кажется, прошли — шумно выдохнул здоровяк, прислонившись к двери.
— Похоже на то — ответил я.
В подъезде было сыро, пахло плесенью, и где-то капала вода. Отдохнув (тяжело идти через полгорода в полуприсяде), мы пошли наверх. На втором этаже было посуше, да и плесенью почти не пахло. На третьем уже обыкновенный бардак, а на четвертом уже относительно нормальные условия.
Самое интересное, что здесь не было никаких признаков жизни, хотя еще из пустыни я заметил в окнах домов шевеления.
— Сюда — Мишка указал на железную дверь, — выбей ее.
Я сделал так же, как при вскрытии ящика, только сильнее: дверь слетела с петель, упав внутрь помещения вместе с куском стены, в которой был замок.
Мы вошли. Здесь были следы пребывания человека недельной давности. Керосин в лампе, стоявшей на столе, почти закончился, ничего съедобного не осталось, равно как и продукции медицинского характера.
— Опоздали, чутка — сказал Мишка
— Есть немного.
— Не «есть», а так точно.
— Что делать-то?
— На склад пойдем, пичкать тебя антирадом, но спускаться тем же путем не стоит. Через балкон в другой подъезд полезем.
— Почему не стоит? — Я действительно не очень понимал.
— Ты глянь вниз, нас там подданные встречать вышли, заждались уже.
Внизу, возле подъезда, в который мы вошли кучковались твари. Выходит, здоровяк прав, надо перелезать.
Я легко перемахнул на другой балкон, так как они были без стекол, а вот Мишка, похоже, боится высоты. Он притащил стол из квартиры и поставил меж балконов, словно мост. Пока он возился, я снес балконную дверь и начал обследование жилплощади: голые стены, признаки жизни не обнаружены.
— Ну что? Погнали дальше? — Пробасил сзади напарник.
— Угу, погнали.
Здесь, на лестничной клетке, было также сыро и влажно, как в подъезде.
Выходить не хотелось. Мишка потянулся к двери подъезда, чтобы ее открыть. Повинуясь своему чутью, я ухватил его за рукав и прислонил палец к губам. Он послушно замер, и мы стали слушать тишину.
Через минуту послышались хлопки выстрелов (автоматы, двустволки, словом, ассорти), рык тварей, выкрики команд. Знакомые голоса. Где я мог их слышать? Точно! Теми же бесцветными голосами меня обвиняли в убийствах два клона в Городе.
Во время я тормознул здоровяка, очень во время. Тем временем рык и выстрелы стихли и до меня донеслись голоса:
— Где они?
— Вошли в тот подъезд.
— Вскрыть и зачистить.
— есть!
После этого их шаги удалились. Послышался скрежет металла и грохот упавшей подъездной двери. Застучали армейские сапоги (немаленькое, скажу я вам стадо, судя по звукам), затем постепенно затихли. Снова проснулась моя чуйка.
— Пошли. — Мишка не спорил, наконец-то я за рулем.
Мы вышли. На земле валялись трупы. Довольно много трупов. Неприятное зрелище. Машин нет, по крайней мере, целых, видимо, хлопцы пешком пришли. Мы зашли к торцу дома. Вокруг пусто, даже тварей нет, в общем, хорошо клоны зачистку проводить умеют.