Лиза лежала на передвижной, своеобразной кушетке. Эта самая кушетка сейчас въезжала в небольшой тоннель, где всё гудело. Виноградовой не разрешили двигаться и разговаривать. Михаил Михайлович назначил, для начала, сделать компьютерную томографию.
Когда блондинка ложилась на аппарат, она увидела, как в помещении появился дополнительный свет. Она перевела взгляд на стенку и заметила там внушительных размеров окно, где появился Морозов и доктор, которого Елизавета всё никак не могла вспомнить. Девушка вообще до сих пор находилась в шоке от услышанного и пыталась всё это переварить.
Её бывший одноклассник и, по совместительству, самый зловещий враг (даже хуже нацистов), напряженно наблюдал, как девушке помогают взбираться на прибор. Кажется, Морозов действительно переживает.
— Не волнуйся, Максим! — Похлопал по плечу Морозова Михаил Михайлович. — Я уверен, что амнезия у Лизы пройдет, если правильно обеспечить ей уход. Она обязательно вспомнит, что была до безумия в тебя влюблена! — Мужчина улыбнулся.
— А если нет? — Переживал брюнет.
— Тогда не носить мне больше белого халата и не спасать жизни людей! — Ухмыльнулся врач.
— Как такое вообще произошло? — Немного посмявшись над шуткой семейного доктора, снова посерьезнел Макс.
— Максим, — Елизавета окончательно «уехала» в компьютерный томограф, — ты должен понять, что амнезия может быть не так страшна, как кажется. — Морозов горько ухмыльнулся. — Даже при самых легких черепно-мозговых может возникнуть потеря памяти.
— Как долго она может не помнить те пять лет?
— Ну это науке неизвестно. — Немного грустно заявил врач. — Каждый человек на Земле индивидуален… — В этот момент Макс подумал о том, что любые деньги отдал бы «Ингрид», лишь бы они вернули память Лизе. Покачав головой, парень отмёл эти мысли. — Время возвращения памяти может быть в промежутке от нескольких минут и часов до нескольких дней и месяцев. — Максим прикрыл глаза, дабы скрыть подступающие слезы.
— Почему она так агрессивно отреагировала на новость о том, что выходит замуж за меня? — Врач ответил:
— Ну это, как раз таки, понятно! Во-первых, представь, что тебе скажут, что твой приёмный отец жив… — Макс произнес: «Не дай бог!» — Вот видишь! Ты не хочешь в это верить. Представь, каково было ей?! У неё нет куска жизни, где вы вместе. Последнее её воспоминание было о тебе, когда вы друг друга терпеть не могли. А во-вторых, скорее всего у неё острый период амнезии. — Макс свёл брови на переносице и потребовал объяснений. — Проще говоря, Лиза может реагировать не так, как должна. Ты привык видеть её нежной, а она может начать ругаться матом и заняться тяжёлой атлетикой. Или, например, до амнезии она любила розовые розы, а теперь будет любить белые хризантемы. Её характер, телодвижения, мнения о чем-либо могут легко поменяться.
— Главное, чтобы она меня не перестала любить… — Грустно подметил Максим, засунув руки в карманы брюк, вновь переводя взгляд на компьютерный томограф. — Можно ведь как-то вытащить её из амнезии?
— Будем надеяться, что у Лизы регрессивная амнезия. — Предрекая, что этот термин снова ничего не даст Морозову, врач тут же продолжил: — Память будет возвращаться. В двух противных случаях, либо память просто не вернётся, либо Лиза перестанет запоминать и обучаться чему-то новому… — Макс шумно выдохнул, вспомнив, как в школе сам испытывал временные потери памяти. — Пока переживать рано. Еще минимум две недели она будет под моим присмотром. Мы обследуем её и начнем лечение. Затем она переедет обратно домой. Будет адаптироваться к той обстановке, к которой привыкла до травмы. Ты периодически будешь заставлять её вспоминать, только не перегружая её мозг… — Перечислял доктор. — У Лизы пропал из памяти только некий период жизни и, непосредственно, сама травма. К тому же, вспомни, как быстро она посчитала, сколько ей теперь лет. Мыслительные процессы не нарушены. — Спустя некоторое время Лизу вытащили из томографа. Когда девушка встала с кушетки, она вновь перевела взгляд на окошко в палате, где стояли Макс и Михаил Михайлович. Больше её волновали глаза Морозова. Его светлые, печальные глаза. Виноградову вывели из палаты, а врач снова сказал Максу: — Мы её вернем! — Макс кивнул, выходя за доктором из помещения.
***
Две недели казались Лизе кошмаром. Она требовала, чтобы Максим привёл к ней кого-то из родственников или, на крайний случай, её друзей со школы. Но Морозов упорно твердил ей: