— Я буду, как ты, дядя, — решительно сказал Родерик, — раз ты убедил меня не идти за Равенной, хорошо, я не вернусь в герцогский замок. Но я тоже не возьму себе другой жены.
Каспар резко развернулся и, схватив за шею племянника, столкнул его лоб со своим. Родерик глухо охнул от неожиданности.
— Даже думать о таком не смей, — грубее, чем обычно, сказал Каспар, — я любил Энциан так сильно, что тебе пока и не снилось. Ты лишь думаешь, что смог бы полюбить герцогскую дочь. Спасибо ей за твое спасение, но ты не должен говорить такое из-за нее. Ты найдешь жену. У будущего вождя должны быть наследники, а наша кровь должна продолжать течь в жилах сильнейших людей. Ты один можешь дать ей новую жизнь и надежного защитника для потомков Последышей и Детей Сестры.
Родерик испугался тому, что в глазах Каспара, как ему показалось, мелькнуло безумие, которое он прежде видел лишь в глазах герцога Фридриха. Поэтому он поспешно взял свои слова назад. Но, когда оба язычника успокоились, Родерик подумал, что останется при своем: «Я имею право поступать так, как считаю нужным, как и ты, дядя».
— Скажи, Каспар, ты действительно думаешь, что я стану вождем? — решив сменить грустный предмет разговора, спросил Родерик.
Каспар кивнул.
— Ты поможешь мне? — немного тише спросил парень.
Мужчина поправил упавший на землю плащ:
— Я буду с тобой каждый отведенный мне Богами день. Если придется, я буду убивать ради тебя, дитя. Если придется, я отдам жизнь ради тебя.
— А если я попрошу тебя убить… его, ты убьешь?
Каспар посмотрел на племянника:
— Ты ведь не попросишь. А если бы и так, то… нет. А ты убил бы его?
— Да, — твёрдо сказал Родерик, готовясь к новому спору, но Каспар лишь покачал головой.
— Не давай таких клятв, дитя. Ты ведь теперь знаешь, как это больно — нарушить слово.
Родерик хотел что-то возразить, но слова застряли в глотке. Слишком часто в тот вечер был прав его дядя.
— А помнишь деревья, которые вы посадили в детстве? — внезапно спросил его Каспар, — это были… липа и тополь?
— Липа и клён, — поправил его Родерик, — помню, конечно. Давно я их не проведывал. Теперь уж и не придется.
— Ты еще вернешься, и они будут высокими и крепкими, как и вы сами.
— Почему ты думаешь, что я вернусь к Эксерским камням? — хмуро спросил Родерик.
— Потому что я знаю, что сам вернусь. Почему бы и тебе не последовать моему примеру? Ты, кажется, уже хотел сегодня это сделать, а, неугомонный плющ?
Вероятно, устав грустить и переживать, Родерик почему-то засмеялся. Начал тихо смеяться и Каспар. И только тогда они услышали громкие радостные песни язычников и вспомнили, что не одни.
***