Я тихо вздохнула. Да, иногда Ваду уносило в далекие дали. Зато Хироко с восторгом спросила его:
— Как?
— «Sìmi», в честь волшебной нити, которая помогала героям саг связываться друг с другом! Ну не потрясающе ли?
— Я бы тоже съездил в Исландию, — вклинился в разговор Хаку, — но всё же затем, чтобы подышать их воздухом. И послушать исполнение скальдических стихов, конечно — торопливо добавил он, глядя на насупившегося Тоси.
— А я хочу в Англию, — сказала Хироко, протягивая нам мармелад, — даже не могу сказать почему, просто очень хочу с самого детства.
— Британский музей… — начал Тоси, но я не выдержала и прервала его:
— Вот в музей «Властелина колец» в Новой Зеландии я бы сходила, а про твой Британский ещё подумала бы!
Мой голос немного дрогнул: всё же я чувствовала себя очень глупой рядом с друзьями, и это меня обижало. Все они (даже Хаку! даже он!) развивались, узнавали что-то новое, а как проводила время я? В мечтах о мире духов-ками! Я немного разозлилась на Хаку за это, хотя его вины ни в чем, конечно, не было.
Тоси внимательно посмотрел на меня и медленно сказал:
— А одно другому не мешает, Огино. В музей «Властелина колец» и я сходил бы с большим удовольствием. Может, нам удастся попасть туда всем вместе?
Хироко, как всегда, покраснев, сказала, что не смотрела ни один фильм из трилогии, и возмущённо-изумлённое внимание парней тут же перекинулось на неё. Я же поняла, что у меня отлегло от сердца, а наш альянс с громовержцем Тоси внезапно укрепился ещё сильнее.
Всё же на следующий день он умудрился удивить меня ещё сильнее, потому что он заключил ещё один союз. Не то чтобы это было неожиданно… но даже самые ожидаемые вещи имеют свойство греметь громом среди ясного неба.
***
В пятницу я проснулась в холодном поту и так резко выпрямилась, что тут же потемнело в глазах. Я тяжело дышала, сжимая голову обеими руками и повторяя, как когда-то очень давно:
— Это всё сон… сон… сон.
Мне приснился Безликий, стоявший в школьном дворе. В одной руке он держал бархатный красный мешок, другой он призывно махал мне. Я подошла к нему ближе, и ками швырнул мне этот мешок под ноги. Позолоченная тесьма расплелась сама по себе, и из мешка выкатилась отрубленная голова бело-зеленого дракона. Я даже не смогла закричать. Я только посмотрела на Безликого и спросила:
— Зачем?
Он ничего мне не ответил. Он был немым.
Этот сон, небогатый на детали, выбил меня из колеи: я еле шевелилась, и Тамако в последний момент остановила мою руку, которая хотела насыпать в рис сахар вместо соли. Тем не менее, из дома я вышла раньше обычного, просто потому что в комнате я будто чувствовала на себе взгляд Безликого из моего сна.
Светило доброе яркое солнце, и я немного повеселела, подумав о сакурах, к которым мы должны были пойти вчетвером на следующий день. Парк, который я любила больше всего в своем маленьком городе, был раскинут в чудесном месте: вдали от жилых кварталов, на возвышенности, с которой открывался вид на реку Иваки, огромное рисовое поле и город, находящийся за ним. К небольшому парку, в котором и начали цвести самые красивые сакуры, вела длинная лестница, по обеим сторонам её охраняли статуи ками. Я пыталась медитировать, думая об этой лестнице, но перед глазами то и дело всплывал ужасный дар Безликого из моего сна.
Я не заметила, как дошла до школы. Желания идти внутрь у меня не было, поэтому я села на одну из скамеек и закрыла глаза руками, чуть надавливая пальцами на переносицу. В таком положении меня нашел Хаку, приехавший в то утро на велосипеде. Я, стыдно признаться, узнала его по звуку, с которым тот тормозил, и подняла голову.
До чего я была рада его видеть. Мне кажется, или весеннее утреннее солнце способно сделать самого красивого человека идеальным? Но мне в тот момент была не важна его красота. Он жив. Всё, что произошло во сне, останется там. Я была близка к тому, чтобы вскочить и обнять его. Хаку настороженно посмотрел на меня и спросил, ставя велосипед на велостоянку:
— Всё нормально, Тихиро? Выглядишь так себе, если честно. И ты сегодня рано.
— Да, всё хорошо. Просто плохо спала, вот и решила выйти раньше из дома, чтобы проветриться. Ты тоже сегодня рано приехал.
Хаку подошел ко мне и присел рядом.
— Я обещал бабушке вытрясти ковры, а она уверена, что это исключительно дорассветное занятие. Не возражаешь, что я тут расселся?
— Конечно, нет. Я даже рада, — я улыбнулась ему и тут же снова опустила голову, — не хочу пока идти в класс. Сегодня хорошая погода.
— Завтра будет лучше. Так бабушка сказала, — Хаку усмехнулся и толкнул меня плечом, — эй, Огино, ну-ка приходи в себя! У тебя пустые глаза! Хочешь, я тебя развеселю?
— Попробуй, — я развернулась к нему и в ожидании сложила руки на груди.
— Кажется, Ханами мы проведем вдвоем. Есть у меня такое подозрение.
— Чтоооо? — я тут же забыла о своем сне, — а Хироко и Вада?
Хаку неопределенно повел плечами:
— Тебе Хироко ничего не писала?
— Нет, а что она должна была мне сообщить?