Я почти всё пропустила мимо ушей, запомнив только отдельные слова: похищение, офицер, «не твоя забота», «выиграть время».
— Ты понимаешь, зачем я это сделала? — спросила меня Дзэниба. Я кивнула, хотя ничего не поняла.
— Бабушка, — просипела я, — вы поможете ему? Вы спасёте его?
Да, ничего больше меня и не интересовало. Всё остальное было неважно. Весь мир казался неважным и ненужным.
Дзэниба поднялась с кровати, и я увидела, что она покачала головой.
— Я не знаю, можно ли ему помочь, милая. Но я думаю, если что-то и спасёт его, то только любовь к тебе. А теперь спи, девочка, тебе нужен отдых.
Она щёлкнула пальцами, и я почувствовала усталость и сладкую истому, предшественницу крепкого сна. Я ни на секунду не забывала о Хаку, но всё же не смогла противиться чарам Дзэнибы и уснула, не видя снов до самого утра.
***
Утро было немногим лучше ночи. Пробуждение принесло с собой бесчисленных врачей и медсестёр, плачущих родителей (папа в слезах — особое пыточное орудие) и серую после бессонной ночи Тамако. Когда меня оставили наедине с семьёй, они путано начали мне объяснять то, что я уже знала. Я не вернулась к ужину. Я не отвечала на звонки. Они собирались меня искать, но тут позвонил офицер полиции и сообщил, что я в больнице, что со мной почти всё в порядке (мне наложили шов на лоб: тот камень неплохо припечатал меня) и что мой парень пропал. Да, мой парень. Об этом говорила мама, которая умудрилась хитро и с некоторой обидой посмотреть на меня, даже всхлипывая. Я удивилась, что вытерпела и не сорвалась. Проскочила мысль о том, что Дзэниба всё же наложила на меня одно из своих треклятых заклинаний: я больше не добавила ни слезинки в океан, выплаканный семьёй Огино.
— Ты отлично держишься, доченька, — сказал мне папа, обнимая и целуя в макушку. Он в жизни меня так не называл.
— Когда я могу вернуться домой? — спросила я у мамы. Она переглянулась с папой, поэтому я тут же уточнила, — Я хорошо себя чувствую.
— Тихиро, тебя готовы отпустить уже сегодня, после разговоров с офицером Като и Абэ-саном, но тебе нужен покой, поэтому про школу пока не думай.
— Я хочу пойти в школу завтра, — как можно настойчивее сказала я.
— Милая, но завтра ещё рано…
— Я. Сойду. С ума. Дома, — отчеканила я, почувствовав внезапную волну злости к собственной матери, смотрящей на меня с неприкрытым беспокойством. Боги, как я испугалась этого чувства. Я впервые задумалась о том, как легко бросала их в своих снах, зная, что больше никогда не увижу. Мне снова захотелось, чтобы меня забросали камнями.
— Ты не будешь дома одна, — мягко сказала мама, — я посижу с тобой.
— Мне не десять лет, чтобы со мной кто-то сидел! Я просто не хочу торчать дома, чтобы вспоминать обо всём, что…
Я осеклась, потому что была близка к тому, чтобы упомянуть дракона, который спас мне жизнь. Семья истолковала это по-своему.
— Мы сейчас спросим у доктора, можешь ли ты, по его мнению, вернуться в школу. Милый, пойди, пожалуйста, — мама похлопала папу по руке. Тот, кивнув, быстро встал со стула около моей кровати (слишком маленького для моего большого папы) и вышел из палаты.