Это ударило мне в голову почти так же сильно, как тот камень, разбивший мне лоб. Всё идёт из семьи. Нелюдимость и агрессивность не исключение.
— Глупо ждать её возвращения спустя столько лет, но я почему-то уверен, что с ней всё в порядке. Она очень бойкая и суровая, я по сравнению с ней — жалкая копия. Из-за её взрывного характера она часто ссорилась с отцом. Собственно, поэтому она однажды ушла из дома, и больше мы её не видели. Зато со мной она была самым милым и добрым человеком на свете. Я до сих пор помню, какие сказки она мне рассказывала. Так странно… скоро мне будет столько же, сколько было ей, когда мы в последний раз виделись.
Тоси говорил по-прежнему спокойно, хотя за каждым его словом чувствовались боль и обида. Я прекрасно знала оба этих чувства.
— Можно спросить, Тоси? — подала голос я. Пришла его очередь кивать. — Ты после этого стал таким…
— Психом? — Вада усмехнулся, — Да. На детской площадке один из моих приятелей спросил меня, правда ли, что моя сестра умерла. Я разбил ему нос своей желто-синей лопаткой.
— Я понимаю, — сказала я, не зная, как правильно отреагировать на эту историю.
Вада покачал головой и расстегнул две пуговицы на рубашке:
— Да даже я не понимаю этого. Уточню: я не горжусь этим поступком. И остальными драками — тоже. Ну, почти всеми, — я усмехнулась, и Тоси тоже криво улыбнулся. — Я рассказал тебе всё это затем, чтобы ты поняла: есть то, что нас деформирует и калечит. И с этим нельзя бороться в одиночку.
Я пристально посмотрела на Ваду и в этот раз выдержала его взгляд. Я вспомнила, как он похвалил моё стихотворение, как изо дня в день не давал прохода Араи и как утром вступился за меня, угрожая Аситаке. Но после этого я подумала о Хаку, и я вновь оказалась на границе двух миров.
— Прости меня. И спасибо, что догнал меня. Ты отличный друг.
— Я всё равно бегаю быстрее тебя, — проворчал Вада, но было видно, что он просто пытается скрыть смущение.
Я увидела, что Тамако смотрела на нас в окно, и помахала ей. Тоси, посмотрел в сторону дома и приветственно кивнул. Сестра улыбнулась и тоже махнула нам, прежде чем отойти от окна. Она немного ожила за день, что не могло не радовать.
— А могу теперь я задать тебе вопрос? — вновь заговорил Тоси, поворачиваясь ко мне, — Можешь не отвечать, если не захочешь.
Я с некоторым опасением согласилась.
— Ты написала стихотворение для Кохакунуси?
Честно говоря, я меньше удивилась бы прямому вопросу о том, дракон ли он или нет.
— Почему ты так решил? — медленно спросила я.
— Не я решил. Он.
Тоси опять откашлялся и достал из своего рюкзака бутылку воды.
— Хайо написал мне ночью после того, как Араи открыла свою истинную сущность. Я не спал… ну, неважно, почему. Могу показать тебе сообщения.
Вада достал из кармана телефон, быстро нашёл то, что ему нужно, и протянул его мне.
— Это и ещё два сообщения. Листай влево.
Я прикусила губу, стараясь собраться, и взяла телефон. Прикрыв экран от лучей солнца, я прочитала три сообщения от Хаку:
«Вада, это очень странно и по-идиотски, но скажи, тебе не показалось, что Тихиро написала про меня?»
«Отрезви меня, иначе я сойду с ума».
«Прости, что так поздно пишу».
Когда кажется, что больше никогда не сможешь заплакать, всегда надо говорить себе: «Милочка, да ты же не знаешь, что будет дальше». Боги уберегли меня от рыданий, которые могли бы испугать Тоси, но справиться с почти брызнувшими слезами я не смогла. Одной рукой я закрыла лицо, безуспешно пытаясь успокоиться, другой крепко сжимала телефон Вады.
В очередной раз я поняла, что я, и только я, причина всех бед Хаку: от проклятия Юбабы до разбитых чар Дзэнибы. Девчонка из мира людей разрушила жизнь ками. Смешно.
Кто-то тронул меня за предплечье. Я отняла руку от лица и увидела, что Тоси уже сидел на корточках передо мной. Его вечно угрюмое красивое лицо не выражало никаких эмоций, но все же я знала, что в душе этого парня бушуют стихии сильнее, чем у многих других.