Они облегчённо выдохнули, когда она скрылась в коридоре.
— Он сказал, — шёпотом продолжил Снейп, — что вы перестали общаться с ним после того, как легли в лечебницу.
— А как я оказалась в лечебнице, он вам не рассказал? — прошипела Гермиона.
— Он сказал… — Снейп замолчал. Последний светильник в коридоре погас, и дом погрузился во мрак. Только окно их спальни горело желтым в ночи. — Вы собирались что-то сделать с собой.
— Он так и сказал моим родителям.
— Это неправда?
Гермиона не ответила.
— Вы замерзли, — заметил Снейп. — Пойдемте в дом.
Кажется, он протягивал ей руку. Гермионе плохо было видно в темноте, но руки его она всё равно не приняла бы.
— Не пойду, пока он там.
— Одно неверное движение, и он отправится восвояси, — пообещал Снейп.
Гермиона не сдвинулась с места. Снейп стоял неподвижно и безмолвно, словно бесследно исчез с газона.
— Я устала.
— Значит, он в любом случае скоро отправится восвояси.
Гермиона ощетинилась — Дин сидел на краю её кровати, опершись подбородком о сложенные руки. Он поднял на неё глаза и, сдвинувшись в сторону, плюхнулся в стоявшее у стены кресло.
Гермиона осталась стоять.
— Ты следил за мной? — спросила она.
— Нет.
— Тогда как ты меня нашел?
Дин промолчал. Гермиона почувствовала, как на её плече смыкаются длинные Снейповы пальцы, и замерла на месте, до дрожи взбудораженная редким проявлением солидарности от Снейпа… если его жест действительно таковым являлся, если он таким образом не пытался просто удержать её на месте.
— Дин, что ты здесь делаешь?
— Я не следил за тобой, — ответил он.
Но распространяться всё же не стал. Гермиона провела языком по передним зубам и подождала ещё, наблюдая, как парень нервно шевелит ступнями на ковре, ёрзает, упорно не отводя взгляд от истёртого узора на кресле.
— Я видел вас на вокзале, — наконец признался он.
— И сел на наш поезд.
— Нет. Я стоял за вами в очереди и слышал, как вы покупали билеты, — Дин запустил пятерню в свои короткие чёрные волосы. — За последние несколько дней я обзвонил все пансионаты, пытаясь вас разыскать.
— Ну извини, что не облегчили тебе задачу, — огрызнулась Гермиона.
— Тебя родители ищут. — Дин пропустил колкость мимо ушей. Нагнувшись, он подхватил свой рюкзак и вытащил из переднего кармана «Дейли Стар». Развернул газету, держа её высоко перед собой и натягивая страницу, как полотно.
С центрального разворота Гермионе улыбалось её собственное лицо.
— Тебя ищет полиция.
Пальцы Снейпа крепче сжали её плечо.
— Я же отправляла маме эсэмэски, — сказала Гермиона, стараясь сдержать дрожь в голосе.
— Когда ты отправляла последнюю? Она говорила, от тебя уже два дня нет вестей, и говорила она это довольно давно.
— Ты что же, явился, чтобы отвезти меня домой?
Дин сложил газету, согнув лицо бумажной Гермионы пополам, и стал запихивать её обратно в рюкзак, возясь с «молнией».
— Дин?
Снейп всё-таки отпустил её плечо и теперь собирал разбросанные по полу книги.
— Я всё понял, — сказал Дин. — Я понял, что стоит между нами и ними. Или между нами и этим. Почему мы не можем быть такими, какими должны быть.
— И какими мы должны быть? — У Гермионы вдруг в смятении запылало лицо.
Дин смотрел куда-то расфокусированным взглядом, дыша часто, быстро. Лицо его почти не отличалось по цвету от бордовой вест-хэмовской толстовки-кенгурушки.
— Мёртвыми, — отозвался он.
Гермиона глянула на Снейпа, но тот по-прежнему занимался книгами, видимо, оглохнув и онемев.
— Мёртвыми? — повторила она каким-то тонким и высоким голосом.
— Ну, не то чтобы в прямом смысле, — продолжал Дин. — Мы не на своём месте, Гермиона. Не мы неправильные, это мир неправильный. И если мы хотим исправить мир, нам нужно умереть.
— Вот это он вам рассказывал? — спросила Гермиона Снейпа. Тот лишь глянул на неё украдкой.