— Выкуп! — повернувшиськ нему и убрав с ладони Язык мрака (пламя втянулось в пальцы, впечатляющее зрелище), но оставив плеть, ответил Гриесс, — Хороший выкуп меня устроит. Все золото, что у вас есть. И вот еще сапоги…запылились в вашей деревушке. Придется вылизать языком собачьим, твоим… — он хищно усмехнулся, и добавил:
— И это я еще не начал злиться, так что поторопись.
Старик сделал знак рукой и один из оборотней побежал в дом. Гриесс поставил ногу на ступеньку крыльца и повелительным тоном произнес:
— Сапоги, Баранул. Я жду! И терпение мое не вечно!
Баранул обреченно вздохнул, но выбора у него не было, возможности вампира он представлял себе очень хорошо, что значит его честь, по сравнению с жизнью клана? Он трансформировался в волка, глаза злобно сверкнули, глядя на Гриесса, но тот в ответ только улыбнулся.
— Не надо, не такое уж это унижение. Твою сестру я унизил намного сильнее, и, кстати, следующим на очереди тогда был ты, так что можем продолжить, — Гриесс рассмеялся, — только, боюсь, что удовольствия мне это особого не доставит, хотя….кто знает? Выбирай быстрее.
От этих слов волк дернулся как от удара, опустил голову и пару раз вильнул хвостом.
— Не стесняйся, давай, — подбодрил его вампир, и с удовольствием посмотрел на волчий язык, коснувшийся его сапога. Он взял паренька за шею и почти ткнул носом в свой сапог.
— Посмотри, до чего вы своей выходкой довели вожака! Надеюсь, ты долго будешь за нее расплачиваться!
По лицу паренька бежали слезы, давясь ими он, как заводной, повторял одно и тоже.
— Мы не знали, мы не хотели, Лариус сказал, что справимся.
Но на его лепет никто не обращал внимания. Вся деревня, стоя полукругом на коленях, исподлобья наблюдала за унижением своего вождя. Многие сжимали кулаки, у некоторых на руках появились когти.
Гриесс отпустил шею парня, убрал со ступеньки чисто вылизанный сапог и, повернувшись к толпе, обвел всех взглядом, полным злобы и презрения.
— Попробуйте только дернуться! — плеть опять щелкнула над головами. — Тогда точно изменю свое решение и мы возобновим ваше истребление. И я не остановлюсь, пока в мире не останется ни одного подобного вам. Совет настаивал именно на этом. Так может они были правы, а я ошибался? — спросил он. — Я не слышу, я ошибался?
— Нет, ваше высочество, — выдохнули десятки глоток.
Гриесс сделал недовольное лицо и упер руки в бока.
— Я не слышу!
— Нет! — выкрикнули оборотни.
— Так-то лучше, — сказал вампир, но плеть убирать все одно не стал.
" Можешь подъезжать, — это Маре по мыслесвязи, — у тебя там тихо?"." Тихо, — ответила она, — Еду".Пока Гриесс ждал Мару, он рассматривал все еще стоящих на коленях оборотней, потом спросил, повернувшись к Баранулу.
— А что это народу в клане мало? В прошлый раз и то больше было, а гнали мы вас тогда долго.
— Разделили клан пару лет назад, тяжело в этих лесах большим кланом, вот желающие и ушли на север.
— Ну хоть не на запад. У своих границ я не потерплю ни одного оборотня, хватит с вас! Но все равно не сходится. Охотников нет, я прав?
Баранул промолчал.
— Значит прав, — подвел итог Гриесс, — ну молись Эрете, если не сможешь их удержать, я не знаю, чем это все может закончиться.
Медленно подъехала Мара, держа на кончиках пальцев опущенной правой руки файербол. Толпа посторонилась, пропуская ее. Вернулся оборотень, посланный за деньгами, и протянул с поклоном увесистый мешочек. Гриесс его брать не стал, мотнул головой в сторону Мары.
— Ей отдай.
Мара деньги взяла и молча спрятала.
Баранул с поклоном спросил:
— Вы довольны? — и заметив еле заметное покачивание головой и смену ауры, добавил. — Ваша милость?
— Да, можно сказать, что доволен. Очень хочу больше никогда не видеть ваших морд! — ответил Гриесс.