— Хорошо, — вслух произнес он, — Предположим, что речь идет о Крещение Руси Владимиром. Значит, все-таки Владимир! Значит, все-таки, Златник. Но где это место? Где он крестился сам? Это же Херсонес! Севастополь!
— Его, кстати, на Руси называли Корсунь, а греки именовали Херсоном, — бармен неожиданной вынырнул из подсобки, поигрывая в руках бутылкой с чем-то зеленым.
— Погоди, — вдруг осекся Антип, — Все-таки, кто ты такой? Если тебе все известно, почему раньше не появился и не рассказал. Зачем мы…
Ответа не последовало. Очередная молния ударила рядом с кафе, разворотив двери входа, и бармен вынужден был убежать, чтобы оценить разрушения.
— Корсунь?.. Херсон?.. Что же это получается… — перешел на шепот Анти-поэт, — Мы ошиблись… МЫ ПРИШЛИ НЕ В ТОТ ХЕРСОН!
2
— Кошмар! — бурчал Антип, пробиваясь через стену дождя, — И куда нас несет?
— В Корсунь! В Херсонес! В другой Херсон! Потом найдем третий, четвертый, пятый. — отмахнулся Рустам.
— А где он? В какой стороне? — усмехнулся Анти-поэт.
— Возможно там?
Густой покров туч прорвало солнце, и в бушующем ненастье образовалась полынья. Столб света, пробуравив завесу катастрофы, упал на землю, согревая мокрую траву. Гроза трещала вокруг, но здесь молнии отступили, освобождая место теплому островку. Тонко, местечково, но уверенно и сильно луч отвоевал часть поверхности. Свет, пробив сэндвич облаков, пытался разрастись, победить чернь катаклизма, но темнота отказывалась сдаваться. Пробоину снова затягивало — тучи клубились, пытаясь зашить разрыв, но солнце прожигало новую брешь, рассверливая тяжелый мрак.
Свету удалось закрепиться на кусочке земли, и дождь сдался, отхлынул с солнечной поляны. Ветер выл рядом, но опасался сунуться на теплый островок. Туда, где свет побил бушующую стихию, и отправились Антип с Рустамом. Не зная точно зачем. Не осознавая цели. Желая хоть на минуту вырваться из рук лютующего урагана. Оглядеться. Подумать.
— Ведь свет лучше тьмы, — пытался успокоить сам себя Рустам.
— Конечно, — неуверенно произнес Антип, вспоминая тепло и свет Маятовки.
В уюте щедрого солнца удалось отдышаться, присев на влажную, но уже прогретую траву. Подставить под жаркие лучи промокшую одежду. Порадоваться подзабытому светилу. И… встретить Касю!
Кася — симпатичная девушка лет двадцати пять, сидела посреди лужайки, откинувшись на джинсовый рюкзачок. Длинные, темные волосы, прилипшие к лицу, парили, избавляясь от лишней влаги. Короткий топик выставлял на обозрение плоский живот. Нарочито порванные джинсы вымокли до нитки, и красивые зубки постукивали от холода.
— Кто ты, прелестное создание? — зашелся павлином Антип.
— Кася, — мило улыбнулась девушка и поясняюще добавила, — Промокла…
— Антип, — представился бандит, — Замерз. А это Рустам — кажется, устал.
— И промок тоже, — буркнул приятель.
— А откуда же взялась такая красота, посреди бушующей стихии, да еще, в летнем одеянии?