Еще в советское время пытались переселять в святые места другие народы, но не приживались пришлые люди: урожай пропадал, животные гибли, хозяева частенько сходили с ума. Одни уезжали, другие приезжали, но все повторялось опять.
— Святыня, которая нам нужна, называется Лдзаа-ныха! — четко выговорил Израдец, — В Абхазии семь древних святынь. Две — Бытху и Инал — Куба — закрыты. Отдельные истории — нас они пока не интересуют. Пять снова действуют: Дыдрыпш-ныха, Лашкендар, Лдзаа-ныха, Лых-ныха и Ылыр-ныха.
— Но нужна одна? Главная? — спросил Волна.
— Главной многие считают Дыдрыпш-ныха. Именно поэтому не подходит — слишком многолюдно. Лашкендар — гора, слишком открытое место. В случае чего, сложно скрыться. Лых-ныха в одном районе с Дадрыпш, слишком близко к главному святилищу. Остается Лдзаа-ныха! Логично?
— Не знаю, — ответил Рустам, и Волна поддержал друга пожатием плеч.
— А ты, что скажешь? — Израдец обернулся к Антипу, но поэт не ответил — пространственный, размытый взгляд, плавное покачивание и, наконец, резкие взмахи головой, разгоняющие наваждение.
— Чего-то видел? — с нескрываемой улыбкой спросил Рустам, — Мы все снова умрем?
— Обязательно, но не сегодня, — пробубнил Антип, — Я видел нужное нам место!
— Где? — спросил Волна.
— Понятия не имею! Но видел, как выглядит — заросшая поляна на пригорке, окруженная какими-то круглыми площадками. Смотрел издалека, деталей не разобрал. Какие-то кругляки у поверхности, по периметру поляны. Неровные. Плохо видно — заросли очень. В середине поляны… ничего, но что-то раньше было — это чувствуется.
— Лдзаа-ныха так выглядит? — спросил Алексей у Израдца.
— Вроде нет. Поляна в лесу. Никаких кругляков. Стоит стол, утварь кое-какая и все. Насколько я знаю. Но мне же раньше ее видеть не приходилось.
— Тогда, что я видел? — недоумевал Антип, — На другие святилища не похоже?
— Святилища в лесах, да на полянах, но кругляки… Нет, не знаю. На месте разберемся!
— Ладно, так что, отправляемся в эту лдзззз… лдзаа… как там?
— Лдзаа-ныха! — по слогам выговорил демон, — План такой: придем туда, убедим жреца пропустить. Сниму перчатку — она укажет путь к Савриилу.
— Как просто, смотри-ка! — иронизировал Анти-поэт, — А что еще забыл сказать? Кто помешает? Ведь всегда кто-то должен мешать, да? Кто? Юззи? Зомби? Гномы? Мистер Фикс?
— Кто?
— Никто! — Антип отвернулся, подчеркивая недоверие к Израдцу.
— Юззи в Абхазию не войдут. Остальные и вообще выдумка. Надо просто попасть в Гагрский район и найти Лдзаа-Ныха.
— Вот так просто? — прошипел Антип, — Не верю я! С тобою просто не бывает.
— Много не бывает, но есть, — тихо произнес Волна.
— Ты о чем? — Анти-поэт обернулся к другу.
— Ну-у… например, нельзя умереть, а потом вернуться — а я вот смог! Нельзя выжить при падении самолета, а мы живы. В конце концов, осенний променад по черноморскому побережью под ручку с чертом тоже звучит очень неправдоподобно, а вот же, могу, — и, подхватив под руку Израдца, Волна театрально зашагал по гальке пляжа.
— Ладно, ладно, — усмехнулся Антип, — Ныка, так Ныка!
— Лдзаа-Ныха! — хором поправили протозанщики.
Несмотря на близость Абхазии, таксисты не горели желанием сажать путников в свои машины — слишком долго задерживали на пропускных пунктах. Границу быстрее пересечь на общественном транспорте — его пропускают без очереди — а уже там ловить попутку.
Через полчаса ноги ступили на землю Абхазии. На границе, правда, пришлось выйти из автобуса, чтобы пройти таможенный контроль, но формальности решились на редкость быстро. На несколько минут вышла задержка с крупной суммой денег у Антипа, и поэт уже приготовился оставить часть «в подарок» таможенникам, но, к великому удивлению, денег абхазы не взяли, а пропустили под «честное слово» потратить их на отдых.
За живописной рекой Псоу, быстро скользящей по гладким камням, толпились таксисты. До Лдзаа-Ныха взяли две машины: в старый «Форд» загрузились Израдец с Антипом и Аленой, а в «Ниву» глупо-салатового цвета забились Рустам и Волна.