— Мы согласились на правила игры, приняв участие в первом сражении! — настаивал демон.
— Не помню, чтобы говорилось о возможном отказе. Велено город строить — строили. Велели биться — бились.
— Сейчас не время разбирать ошибки.
— Не понимаю! — завелся Михаил, — Зачем город строили, если он в бою не участвует? На кой, простите, черт, люди надрывались, городили стены, если защищают город старцы?
— Это ты про его оптимизм говорил? — пробурчал демон, обращаясь к Михаилу, — Ладно, я обратно. Посмотрю, что у протов происходит. У ваших, хочу заметить, протов.
— Руслан, — выздоровевший Антип, запыхавшись, влетел в комнату, — Парламентеры!
— Уже? — чуть не плача произнес Рустам.
— Пошли, послушаем, — вздохнул Руслан, — В любом случае идти.
Велий уже не столь похож на крепость. С одной стороны, те же стены, укрепления, здания, но больше не слышалось бодрого лязга тренировок. Больше не светились оптимизмом воины, ожидая быстрой и легкой победы. Город превратился в лазарет. Почти все казармы заняты раненными. Каждый дом наполнен стоном умирающих.
Анна и Алена возглавили санитарные отряды, носясь из одной палаты в другую. Алена, по профессии стюардесса, обязанная знать неотложную помощь, наспех перевязывала раны. Анна, дочка-мажор полицейского чина, чаще помогала добрым словом. Других навыков нет.
За стенами вырос целый город могил. Некрополь начинался от западной стены и тянулся до самых болот. Уставшие, изможденные сражением люди, нашли в себе силы, чтобы каждому вырыть отдельную могилу, а не сбрасывать покойников в общую. Священнослужители разных религий производили обряды, перемещаясь по бескрайнему кладбищу. Пытались соблюсти традиции, выказать уважением павшим.
Мусульмане и христиане захоронены отдельно. В этом нет недоверия или брезгливости. В этом есть уважение: обряды одних не должны стеснять других. И наоборот.
Бросив грустный взгляд на западные ворота, сквозь которые видны бескрайние линии некрополя, Рустам, Антип и Руслан направились на север. Решено не звать гостей в город.
Возле ворот заметили напряжение среди защитников — воины на стенах стояли с натянутыми луками, целясь вниз, в парламентеров.
— Что там? — на ходу крикнул Антип.
— Чего-то притащили, гады. Будьте осторожны! Лучше бы не ходить всем вместе.
— Прорвемся! — отмахнулся Анти-поэт, и северные ворота отворили массивные створы, выпуская хозяев.
— У нас траур, поговорим здесь, — сходу объявил Руслан.
— Без проблем! — с улыбкой согласился комендант, в облике которого появилось множество свежих шрамов.
Мутант стоял, облокотившись на массивные носилки, покрытые грязной, промасленной материей. Поверх обычной хламиды комендант натянул старый, потрепанный мундир, похожий на французский, девятнадцатого века. В руках привычная трость с большим набалдашником из темного металла.
— Рад приветствовать, — мутант театрально приподнимает шляпу и только теперь протозанщики разглядели идиотскую, наполеоновскую треуголку.
— Это что? — Антип указал на носилки.
— Подарок! — ухмыльнулся парламентер и приказал снять чехол, — Мы высоко ценим ваше мужество и шлем презент. В знак уважения.
— Твою мать, это что? Пушка? — в страхе попятился Рустам, когда ткань сорвана с «подарка».
— Угадал, — зашевелил рваными губами комендант, — Она самая — пушка! Лафет сделаете сами. Пороха и ядер на два выстрела.
— Не понял, — насупился Антип, — Зачем вы…
— Чтобы пушки были с обеих сторон, — догадался Руслан, — Следующий бой посовременней. С порохом.
— Умный мальчик, хорошо, — продолжил ухмыляться мутант.
— И когда же хотите… встретиться? И где?