— Зачем бежали к станции? — не отставал Антип от Руслана, — Зачем сворачивали с дороги на запад. На юге жилые поселки Белоруссии. Свернув на восток — попали бы в Россию. Зачем мы здесь?
— Не знаю! Как можно остановить поток? Прут как стадо! Пришли отсюда. Вот и вернуться захотелось сюда. Рустам сил добавил — ломанулись как кони!
— Темнишь! Изначально ты про Закопытье говорил. Что здесь?
— Да ничего! Не придумывай, — и после паузы добавил, — Не знаю… тянет сюда… словно, ведет кто-то. Что-то чувствую, но объяснить не могу. Что-то здесь должно…
— Надо обратно бежать! И на развилке разбегаться! Рустам…
— На дороге сикарийцы! — доложил казак, — Вышли из леса, сейчас проходят развилку.
— То есть, на восток путь закрыт! Что у нас на юге?
— Другой дороги, кроме той, с которой свернули — нет. Троп не знаю. Никто не знает! Можем удачно выскочить на поля, а там и деревня недалеко, а можем и в болота угодить. К тому же старый автобус всего раз в сутки ходит. Столько народу не увезет.
— А на западе?
— На западе — Добруш. Административный центр, со всеми вытекающими. Оттуда двадцать пять километров до Гомеля, а это не только железная дорога, но и аэропорт.
— Отлично! Надо в Добруш, — решил Антип, — Рустам, ты должен… О-о-ой!
Внезапная боль в плече, заставила бандита умолкнуть. Взгляд скользнул вниз, различая большую черную стрелу в кровоточащей ране.
— Блиииин, подстрелили!
— Сикарийцы! — на ходу выкрикнул казак-разведчик, — Догнали!
Несколько стрел одновременно врезались в спину разведчика. Молча, не проронив более ни звука, военный упал на землю.
Велийцы сбились в кучу. Уставшие, безоружные, обреченные. На дороге явно различимо воинство Савриила, сверкающее в пыли некогда белыми, а теперь грязными, истрепанными знаменами. Сикарийцы остановили бег, перемещаясь шагом.
— Не успели, — выдохнул Антип, обламывая стрелу в ране, — Не успели.