— Ну что ж, — сказал Гаврила, когда журналистка закончила свой рассказ, — я могу лишь повторить то, что уже сказал. Браво, Ангелина. Ты, разве что, не все подсказки заметила. Но в остальном — гениально. Ты просто Шерлок Холмс в юбке.
— Мне кажется, как раз твой замысел можно назвать гениальным, — сказала Стрельцова, слегка смутившись. — Правда, я так и не поняла, зачем же ты это сделал.
— Я охотно это объясню, — Кушнарёв поднялся из-за стола и начал прохаживаться взад-вперед вдоль стены, у Ангелины за спиной. — Как я сказал только что, ты разглядела не все подсказки. Они содержались в значительно большем количестве песен. И добавлять их я начал существенно раньше, чем на последних трех альбомах. Можно сказать, что почти весь репертуар "Улицы Морг" был создан для выражения определенных истин. Но люди принимали их за страшные сказки, за развлечение. Правда, я далеко не всегда стремился к тому, чтобы меня поняли.
— Почти все песни? — изумилась Ангелина. — Никогда бы не подумала. Но… какой скрытый смысл может содержаться в "Зловещем кузене", например?
— Ну как это? — Гаврила выглянул у нее из-за плеча и посмотрел в глаза. — О чём, по-твоему, эта песня?
— Ну… она о вампире, — пожала плечами Стрельцова. — У тебя таких еще с десяток наберется. Но разве они являются чем-то большим, чем просто страшные истории?
— Конечно, — усмехнулся Гавриил. — Я не пытался выдавать содержание этих песен за истину в последней инстанции, но… от этого оно ни на секунду не переставало быть истиной!
— Что ты имеешь в виду? — смутилась Ангелина. — Неужели вампиры реальны?
— Не только вампиры, а абсолютно всё, о чем мы когда-либо пели! — воскликнул Кушнарёв. — Демоны, зомби, лешие, некроманты, злобные древние боги и прочие представители мира, который люди привыкли называть "потусторонним"! Всё это — самая, что ни на есть, объективная реальность. Как мы с тобой.
"Да он же просто сумасшедший, — вдруг поняла Ангелина. — Эксцентричный миллионер с напрочь протекшей крышей. Надо выбираться отсюда".
— Ух ты, как интересно! — выпалила она, вспомнив избитый журналистский прием, которым обычно пользоваться брезговала. — И давно ты об этом узнал?
— Я с самого рождения об этом знал, — устало промолвил Кувшин.
"Точно сумасшедший", — пронеслось в голове у Стрельцовой.
— И не надо, пожалуйста, считать меня безумцем! — раздраженно буркнул Гавриил, ткнув в ее сторону пальцем. — Думаешь, я впервые сталкиваюсь с такой реакцией? Да я вас всех насквозь вижу!
— Ну хорошо, хорошо, — Ангелина лихорадочно прикидывала, как ей поскорее покинуть особняк шизофреника, не схлопотав при этом вилку в зад, а то и нож в сердце. — Допустим, этот тайный мир действительно существует где-то рядом с нами. Но я не могу поверить в это, не видя перед собой ни единого доказательства? Вспомни, ты ведь сам пел на "Следе Арлекина": "Но я ведь не сошел еще с ума, не верю в то, что не видал я сам".
— А разве я, стоящий перед тобой, не являюсь достаточным доказательством? — спросил Кушнарёв, обнажив клыки.
— Прекрати, Гаврила, это уже просто смешно! — не выдержав, прыснула Ангелина. — Не хочешь же ты сказать, что на самом деле вампир?
— Так оно и есть, — Кушнарёв отвесил ей театральный поклон. — Вот только зовут меня не Гаврила. Мое настоящее имя — Эздрафольт ди Цантореан. Можно просто Эздра. Я был рожден более трех тысяч лет назад и являюсь одним из вампиров высочайшего ранга.
— Да ты просто своих же песен переслушал! Еще скажи, что у тебя настоящие клыки! Я прекрасно знаю, что ты наращивал их в стоматологической клинике.
— Ты знаешь это лишь потому, что я сам сказал так во множестве интервью, — парировал собеседник. — Ну а теперь вспомни слова еще одной из наших с Сергеем песен:
Подсказкам чьим-то слепо доверять
Не стоит, вас ведь могут разыграть.