Эдвард Шторм. Именно такой персонаж должен был возникнуть на заокеанском кинематографическом Олимпе в последнем году двадцатого века…
И что же? Подходит к концу две тысячи восьмой год, а на балконе чужой квартиры стоит и курит паршивые сигареты все тот же Эдик Бурносов. Все тот же? Увы, уже не совсем.
Двадцатипятилетний — Шварц в этом возрасте уже довольно многого добился. С неизбывной печалью в глазах — крах священных надежд юности способен поселить ее в любые зеркала души. Растерявший немалую часть "накачанного" в прежние годы — виной тому были каторжная работа и не слишком правильное питание.
И с целой прорвой мрачных мыслей в голове — прорвой, грозившей в любой момент прорваться, сделав жизнь Эдуарда еще более невыносимой, или же вовсе ее оборвав.
Возможно, именно так и вышло бы, не случись вдруг на глазах Бурносова нечто, казавшееся невероятным девяноста девяти из ста человек, включая его самого.
Нет, на балкон не поднялся, цепляясь за выступы в стене, Стивен Спилберг с тридцатимиллионным контрактом в руках.
Случилось то, чем этот самый Спилберг частенько балует зрителей. С неба, разорвав пелену ноябрьской хмари, спускался на землю неопознанный летающий объект.
Впрочем, Бурносов сперва подумал, что это американская бомба. Больно уж напряженная обстановка царила в мире.
Сигарета выпала изо рта Эдика. Первой мыслью было броситься в глубь квартиры и предупредить остальных. Толку в том, конечно, не было никакого — будь наблюдаемая им штуковина и впрямь орудием массового поражения, спастись не успел бы никто из жителей всего микрорайона. Именно здравый смысл заставил Бурносова остаться на балконе и начать готовиться к свиданию с Всевышним.
А в следующий миг Эдику стало ясно, что небеса могут подождать. Никакая то была не бомба, а самая настоящая "летающая тарелка". Ну, и не тарелка, конечно — тут же поправил себя Бурносов. Что-то навроде увеличенной в десятки тысяч раз пластмассовой упаковки, в какие кладут игрушки для "киндер-сюрпризов".
Аппарат спускался очень медленно и абсолютно бесшумно. Эдику подумалось, что пришельцы выбрали не слишком-то удачное место для посадки. По его расчетам выходило, что яйцо должно приземлиться аккурат посреди пустыря перед домом, прямо на растущие там полудохлые березки.
Так оно и случилось. Несмотря на то, что на верхней части корабля инопланетян наличествовали исторгавшие бесцветное пламя дюзы числом четыре штуки, вопросами навигации космические гости явно озабочены не были. Инопланетное яйцо тяжело рухнуло на деревья, придавив их своей гигантской массой. Четыре березовых кроны теперь симметрично торчали по краям его днища.
"Да ведь это же и есть мой звездный час! — внезапно понял Бурносов. — Я могу стать первым в мире человеком, вступившим в контакт с инопланетной цивилизацией. Прославлюсь на весь мир! Меня начнут приглашать на ток-шоу! А от телевидения недалеко и до киностудий. Эх, надо же, как подфартило!".
Но для того, чтобы вступить в контакт с пришельцами, Эдику необходимо было спуститься вниз. Идти через пол-квартиры, потом спускаться на лифте, обходить половину дома? Ни в коем случае! За это время его запросто может опередить кто-нибудь другой. Упускать, возможно, последний шанс прославиться и изменить свою жизнь было нельзя. И Эдик Бурносов, перебравшись через перила балкона, начал спускаться вниз по водосточной трубе. На уровне второго этажа она, не выдержав его веса, оборвалась, и парень полетел вниз. Но это было не страшно. Подумаешь, второй этаж — пара царапин. Так он даже быстрее достигнет заветной цели.