Ну что же… Не повезло – никого нет дома. А значит, не судьба ему сегодня стать продавцом собственного тела. А ведь пока плёлся сюда – старался думать о чём угодно, только не об этом… но сейчас, обнаружив, что пришёл зря, Сунил ощутил облегчение. Конечно, скорее всего он вернётся уже завтра, но хотя бы денёк ещё сохранит совесть и статус порядочного человека. Да, несмотря на то, что всего около часа назад чуть не стал вором, а потом и убийцей. Хотя к чему притворяться? Он с самого начала знал, что не сможет. По крайней мере убить – уж точно. Только не старую Лалу. А продать своё тело… если оно кому-нибудь нужно, почему бы и нет? Тем более, что повторять он больше не станет.
Но похоже, не зря Сунил так долго стоял у ворот, радуясь тёмным окнам. Потому что вдруг раздаётся скрип несмазанных петель, и в воротах отворяется калитка.
– Вы что-то хотели?
На появившемся человеке строгий фрак. А спину он держит, словно в позвоночник вставлен металлический прут, и говорит так вежливо… будто не видит, кто перед ним.
– Эм… извините… мне дали этот адрес…
– Понятно, – обрывает, даже не дослушав. – Проходите, пожалуйста.
Приходится подчиниться. Хотя где-то на задворках сознания панически бьётся желание соврать, что просто проходил мимо… или взять и сбежать. Но вот скрип петель раздаётся уже за спиной, а человек во фраке обходит его и ведёт к смутно виднеющемуся крыльцу у дома. Сунил спотыкается обо что-то в темноте, едва не падает… Встречающий оборачивается, вздыхает и вдруг щёлкает пальцами. Над ними тут же загорается огонёк, подсветивший тёмно-зелёные глаза с вертикальным зрачком. И Сунил понимает, почему «это» ведёт себя с ним так обходительно. Просто Сунил – человек. А это существо – выродок демона. Которому просто позволили жить среди людей. Да ещё и разодели, словно настоящего дворецкого. Впрочем, у богатых свои причуды. Некоторые даже заводят целые питомники урваш – ганда, не способных на магию, в отличии от саубха, но известных своими развратными и сводящими с ума любого телами.
И всё же, теперь совет Лалы прийти сюда кажется ещё более странным. Слишком озадаченный открывшейся перспективой, Сунил только сейчас задаётся вопросом: почему именно так? Разве богатею не проще вызвать кого-нибудь из борделя? К тому же старуха велела поторопиться, чтобы оказаться первым – значит, сюда приходят все, кому не лень?
– Мне сказали, что здесь можно подработать.
Саубха не отвечает, поднимается по ступеням на крыльцо, открывает дверь и отходит в сторону. Сунил смотрит на абсолютно чёрный проём – и почему-то ему кажется, что там, сразу за порогом, разверзлась пропасть. И что стоит сделать лишь шаг…
– Прошу вас, проходите.
– Как тебя зовут?
Провожатый отрывает взгляд от деревянного настила крыльца, и слабенький огонёк в его руке – совершенно бесполезный и не освещающий ничего, кроме затянутого во фрак плеча и смуглого лица – вздрагивает, колеблется, будто откуда-то подул сильный ветер. Но Сунил не чувствует ни дуновения. Похоже, саубха-то с норовом, вон даже отвечать не собирается. И хозяин у него, видимо, тоже с причудами…
Молчание затягивается и становится просто глупым. Сунил кивает сам себе и, поднявшись по скрипучим ступенькам, переступает порог в непроницаемую тьму. Дверь за ним тут же захлопывается, заставив вздрогнуть, и с той стороны доносится щелчок замка. Сунил слишком поздно наваливается на гладкую деревянную поверхность – она уже не поддаётся.
– Эй, – бьёт кулаком, – открой! Что это за шутки? Где твой господин? Какого де…
Скрип половиц раздаётся прямо за спиной.
– … мона тут про…
Отчётливое ощущение, что в этой темноте он не один, стегает по нервам кислотным хлыстом.
– … исхо…
В плечи вцепляются чудовищно сильные пальцы, сдавливают, и в шею вонзаются острые зубы. Резкая боль захлёстывает разум, перед глазами разом вспыхивают сотни красных пятен… и вдруг всё исчезает. И боль, и страх, и возмущение. Сжавшиеся кулаки разжимаются. И от шеи к голове и вниз начинает растекаться сладкий жар. Будто его не кусают сейчас, а надувают, как резиновый мячик. В голове становится пусто, а внизу живота – тяжело. Ноги подкашиваются, но он не падает. Ему позволяют опуститься на колени, придерживая и продолжая высасывать кровь. Сунил понимает это совершенно чётко, как и то, что схвативший его – не человек, а такая же грязная тварь, как и тот саубха. Но кто он? Разве среди нечистых есть такие, кто питается кровью? Разве что дакини… но они людоеды, да и живут в далёких степях… и их запрещено держать даже в качестве рабов…
Нет, думать сложно…