Но ему позволяют сделать лишь несколько шагов. Потом Ракеш застывает на месте.
– Там тупик.
– Я… кх… в курсе…
Его почти не видно, несмотря на яркое солнце. Удушливый дым заставляет заливаться слезами и прижимать ко рту уже подсохшую ткань.
– Выходите! – доносится крик Викрама. – Всё равно вам не сбежать! Ни тебе, Райлаш, ни твоей девчонке!
– Эй… тебя приняли… кх… за…
– У меня есть уши, и я прекрасно слышу всё, что несёт эта тварь.
– И… что будем… кх… делать?
Хотя, наверное, глупо беспокоиться за того, кто способен одним ударом пробить каменную стену… Только вот против своры этого будет наверное мало. И даже если Ракешу удастся вырваться и проскочить переулок, то вдвоём…
Но что-то криков больше не слышно. Только чередующиеся глухие звуки, будто кто-то кидает на землю мешки.
– Господин, всё готово.
Ракеш мягко высвобождает свою руку из всё ещё сжатых пальцев Сунила и, не обернувшись, уходит вперёд. Сунил же сначала вытирает глаза тряпкой, ещё немного влажной и приятной на ощупь. И уже потом спешит следом. Кто знает, вдруг это чудо сейчас растворится и исчезнет, как утренний туман?
На земле лежат тела. Некоторые – друг на дружке. А одного, последнего, Ману держит за горло на вытянутой руке и ждёт подходящего Ракеша. Тот медленно разматывает свой тюрбан, и дым стелется за ним по пятам.
– Господин Викрам? – вдруг спрашивает красноглазый своим обычным, ничего не выражающим тоном. – Я ведь не ошибаюсь?
Щёголь, потерявший шляпу с пером, странно трясёт ногой.
– Ману, ты его так задушишь…
Наверное, слуга ослабляет хватку, потому что из горла Викрама неожиданно вырывается хриплый смех.
– Ах ты… красавица… из тебя… выйдет отличное зелье приворота…
– Вот как?
Сунил уже рядом, и он впервые видит, как улыбается это существо с вечно презрительным взглядом. Но сейчас оно смотрит на Викрама почти ласково. И обнажает клыки.
Но вдруг замирает и обращает свой взор на него, Сунила.
– Я собираюсь убить этого человека, – произносит ровно и смотрит очень внимательно, словно ждёт какой-то реакции.
Сунил пожимает плечами.
– Приятного аппетита.
***
В этот раз в большой комнате горят свечи. А стол возле кресла накрыт, не то что бы богато, но посуда из серебра, а жаренное мясо сочится соком сквозь треснувшую ароматную корку. Не пользуясь никакими приборами Ракеш отрывает небольшие кусочки пальцами и не спеша отправляет в рот. Сунил попробовал повторить этот трюк, но не смог даже как следует ухватиться. Поэтому ему приходится пользоваться ножом.
– Этого кабана кормили чем-то несвежим…
Первая фраза, произнесённая Ракешем после возвращения. Хотя Сунил и не видел их обоих с того момента, как Ману затолкал его в бочку с водой, а потом и запер в той комнате с разбитым окном и перекосившейся узкой кроватью. И вот к вечеру они наконец-то соизволили его накормить. Правда, то, что Ракеш тоже может есть нормальную пищу, слегка удивляет. Но почему-то Сунилу не хочется задавать вопросов. Ведь стоит заговорить, как все иллюзии, уже свившие себе уютное гнёздышко в голове, будут вынуждены испариться. Так почему бы и не подержать себя в приятном неведении ещё немного?
– Кабан хорош с печёными яблоками…
На его замечание Ману, стоящий сбоку от кресла хозяина, хмыкает. И становится похож на обычного человеческого юношу.
Жёсткий стул скрипт под Сунилом, когда тот откидывается назад, на изогнутую спинку. Его живот полон. Ещё никогда в жизни он не ел столько мяса за раз.
– Когда вы уезжаете? – наконец решается задать вопрос.
– Как догадался? – скатывая мясо пальцами в шарик, Ракеш приподнимает почти незаметные на его лице брови.
– Просто… понял, что этот дом практически нежилой. Да и если бы вы жили всё время на одном месте – давно огребли бы проблем.
Он улыбается! Улыбается… правда, Викраму он тоже улыбался перед тем, как выжать его досуха. А вообще удивительно, откуда после такой обильной трапезы у этого существа такой аппетит? Сунил уже давно наелся, а красноглазый всё продолжает неторопливо поглощать один оторванный кусок за другим. А ведь мельче и весит намного меньше.
– Сегодня.