Началось с того, что мы пересеклись со сталкершой в пустом коридоре после уроков. Случилось это примерно так же, как и с Настей, за тем исключением, что я не знал, как реагировать на эту девушку… хотя, из-за ее низенького роста и комплекции, скорее девочку. Получилось так, что она сама не ожидала этой встречи, поэтому растерялась, столкнувшись со мной один на один. Было видно, что она хотела что-то сказать, но не решалась, постоянно краснея и отводя взгляд.
— Не бойся, я не кусаюсь, — ободряюще улыбаюсь ей, —ты ведь о чем-то хотела поговорить со мной, я прав?
Нерешительно подняв глаза, девочка мялась какое-то время, а после подошла ближе.
— Я… ну… я бы хотела с тобой подружиться, — тихо пролепетала она.
Аня оказалась только за, обрадовавшись, что дела наконец-то идут в гору, и у нее появляются новые подруги. Я тоже не видел причин отказывать, все же она просто предлагает мне дружбу, ведь так?
— Не вижу никаких проблем, — черт, прозвучало слегка высокомерно, но увидев ее загоревшиеся от радости глаза, я понял, что значения она не придала моей фразе, услышав лишь суть. — Давай дружить.
Вот такая вот простая и по-детски сказанная, на первый взгляд, фраза и стала началом конца. Девочка счастливо пискнула и бросилась мне в объятья, вызывая странное чувство в груди, но меня не это волновало. За ее спиной, поднявшись по лестнице на этаж, стояла Саша. Вечно улыбающаяся подруга сейчас замерла с каким-то отрешенным лицом. Да-а, это противное чувство, этот странный, пронзающий укорительный взгляд — я помнил старых друзей и товарищей, которые часто приходили ко мне рассказывать о своих проблемах. Я уже смутно помню их лица, но вот их глаза были такие же, как и у Саши сейчас — тусклые, безжизненные и бесконечно печальные. Не знаю почему, но они все шли ко мне, когда им было больно, поэтому я и запомнил это странное чувство. Чувство, будто человек перед тобой рассыпается на части со странной улыбкой на губах.
И Саша улыбнулась. Той самой улыбкой, что несла в себе печаль. Она молча показала на часы и указала вниз, давая понять, что будет ждать меня внизу.
Как ни странно, Аня ничего не поняла, хотя в понимании людей, как мне казалось, она далеко впереди меня. Возможно, она просто не сталкивалась раньше с таким, поэтому и не поняла. Со временем она почувствует отношение Саши к ней, но как бы не стало, после будет уже поздно. Правильнее всего было бы рассказать о своих мыслях Анне, думаю, что она сможет подобрать правильные слова и убедить подругу, но вся проблема именно в Саше и ее собственническом характере. Я не психолог, так что и малейшего понятия не имею, что в такой ситуации надо делать, но в чем я на сто процентов уверен, так это в том, что это очень плохо. Плохо в том плане, что Ане ничего не остается, кроме как дружить только с Сашей. Может, парней ее подруга еще и принимает, но вот девушек, похоже, не очень любит, хотя я могу быть и не прав.
Девочку звали Вика, и что интересно — по характеру она оказалась такой тихоней, которая периодически вылазит из своей скорлупы, чтобы поразить окружающих каким-то очередным своим необычным поступком, сохраняя один только ей понятный баланс действий и бездействия. И она оказалась довольно прямолинейная. Понять ее чувства ко мне не составило особых проблем — девчушка с незримой грацией слона в посудной лавке, пыталась аккуратно намекнуть мне о симпатии, которую стала питать ко мне не так давно. Старалась дотронуться, взять за руку, точнее, ухватиться за краешек одежды, невзначай уткнуться в меня — в общем, проявляла всяческие знаки внимания. Ей было просто приятно находиться рядом со мной, о чем говорила ее вечно сияющая довольная мордашка. Но она не наглела и не пыталась навязаться, порой довольно парадоксально ведя себя — сдержанно и не позволяя лишнего. Телефон Вика у меня не решилась попросить, в отличии от той же самой Насти, которая, кстати, тоже начала со мной общаться, вызывая синие экраны смерти у одноклассников. Мне даже показалось, что девушки будто заново начали узнавать друг-дружку, видя, как они о чем-то шепчутся, глядя на меня. Попытаться понять о чем, я не стал, понимание женщин у меня ниже среднего, главное, что они улыбаются и Аня счастлива от появления новых подруг.
Эйфория не на шутку вскружила голову девушке, и ее можно понять — красивый парень, который сам напрашивается на встречу и пытается всегда быть рядом, неплохая мужская компания, готовая защитить тебя, новые подруги, которые в тебе видят что-то светлое и позитивное, даря этот самый позитив в ответ — что еще надо для счастья? Вот только перемены в Саше она попросту не заметила. Я тоже не спешил бить тревогу, ведь я мог и ошибиться. Аня обладала невероятной добротой и светом, чем и притягивала людей, просто она не умела этим пользоваться, так что она могла вполне переменить отношение подруги к другим девушкам. Да и у меня особо времени обдумать не было — повседневная рутина требовала всей моей концентрации. Никогда не задумывался, что самые банальные вещи могут быть такими сложными и непривычными, когда ты в чужом теле. Все, что мне оставалось — ждать и наблюдать за Сашей, которая с каждым днем мрачнела все больше.
Подруга этого не показывала. Она продолжала все так же улыбаться, шутить, ругаться с Ником и компашкой, но чувствовалась некая фальшь в ее действиях. Когда мы в очередной раз посетили квартиру парней, Саша притащила с собой уборочный инвентарь и химию, намереваясь навести порядок в мальчишеском гадюшнике. Я не разделил ее энтузиазма, но вот Аня была «за».
— Так-так-так, а ну постой! — хозяин квартиры, развалившийся на диване, с ускорением подорвался. — Тебе никто не разрешал тут хозяйничать, ты вообще кто такая?!
— Сегодня я Мистер Пропер. Поэтому поднял своего друга, — Саша посмотрела на Даню, который так же валялся на диване, — и вынесли тут всю мебель, чтобы можно было помыть под ней.
Даня с надеждой посмотрел на хозяина квартиры.
— Да будет тебе известно, — начал Дима, — что для того, чтобы помыть полы, не надо перетаскивать полквартиры.
Подруга недобро так улыбнулась.