— Прости, что так долго, — негромко, но уверенно сказала Куран. Саяра невольно подавила в себе новую волну рыданий. Вместо этого она приняла протянутую Сакурой руку. Взгляд ее теперь отличался от того, который перед смертью довелось увидеть коменданту. Теперь в нем было полно смеренной заботы и сочувствия. А еще остервенелого желания защищать.
Руки, в которых Саяра держала поднос с данго, дрогнули. Столько лет прошло, а тот день до сих пор видится ей в страшных снах. Если бы не Сакура, не стоять ей здесь сейчас посреди ярко освещенной солнцем улицы, дыша полной грудью, почти свободной от бремени прошлого и счастливой. Саяра вновь посмотрела на Сакуру. Та сидела на лавочке, подставив лицо полуденному солнцу, прикрыла глаза. Как ящерка свою аккуратную остренькую мордочку выставляет на солнечные лучи, урвав момент, когда в небе не кружат огромные хищные птицы. В такие минуты Куран напоминала ей маленькую девочку, которую Саяра когда-то знала.
Мимо проходили молодые барышни. И при виде молодого и красивого самурая, пусть на вид несколько щупловатого, застенчиво хихикали и кидали заинтересованные взгляды. Сакуре этот цирк очень быстро надоел. И из беззаботного молодого господина, решившего погреться в погожий денек, она превратилась в хмуроватого и отрешенного от мира сего кота, серьезного и чем-то не довольного. Полезь ненароком, отвернется, а то и цапнет нежные пальчики.
— Ты бы не хотела сменить амплуа? — Саяра подошла ближе, поставила поднос между ними, присев на лавочку. — Поменять мужской образ на женский?
— Я не надевала женскую одежу чуть больше четырех лет. Образ воина-мужчины уже сросся со мной, — спокойно ответила Сакура. — К счастью или к сожалению — сказать сложно. Но меня пока все устраивает.
— Тебе бы пошло кимоно и красивая прическа, украшенная россыпью разных заколок, — Саяра взяла чаван с ароматным зеленым чаем. Данго она купила для Сакуры, но та пододвинула пиалочку с лакомством ближе к собеседнице.
— После оловянных солдатиков за тряпичные куклы не берутся, — ответила Сакура. — Да и руки мои меня выдают. Слишком долго меч из них не выпускала.
— Это дело поправимое, — улыбнулась Саяра.
— Охотно верю, — выдохнула Сакура. Но ей, похоже, было уже давно все равно.
— Твой клан за тобой теперь не охотится. Кровавую дань ты заплатила[2], — шепнула Саяра. — Можно больше не притворяться.
— Помимо клана есть много других людей, желающих моей смерти, — Сакура подперла подбородок ладонью, с интересом наблюдая за играющими неподалеку детьми.
— Но все же…
— Давай не будем об этом. У нас другая проблема. Кто и зачем убил кузнеца? А потом еще и ограбил? Это ведь не первое странное убийство в городе? — Сакура внимательно посмотрела на Саяру.
— Да, — ответила та. — До этого убили молодую пару, бродячего ронина, купца.
— И того чиновника. Почерк тот же. Выколотые глаза, орудие — холодное оружие, ни стрелы, ни яд. Только способы убийства разные в двух последних случаях. Ты поподробнее про другие жертвы знаешь?
— Нет, к сожалению. Их объединяют только отсутствие глаз. Но по слухам, это орудует хитокири[3]. Шинсенгуми же остановились на версии с цугури…
— Но тебе ни та, ни другая версия не нравится? — догадалась Сакура.
— Знаешь, это больше похоже на ритуальное убийство. Хоть я и не обучилась до конца, но в старых свитках, что читал отец, говорилось что-то подобное. Да и предчувствие мое меня никогда не подводило.
— Узнать бы поподробнее про тех жертв…
— Я могу спросить у Харады, — заявила Саяра.
— Не надо, — отрезала Сакура. — У твоего мужчины могут возникнуть подозрения. К тому же, не стоит жертвовать своей спокойной жизнью ради подобного. Это мне, а не тебе, нужен амулет.
Будь это кто-нибудь другой, Саяра непременно бы возмутилась, но она не понаслышке знала, что из себе представляет эта вещица. И насколько она дорога Сакуре. В противном бы случае Куран просто заменила амулет новым, несмотря на значительные трудности достать такие побрякушки.