Я подхожу ближе к нему и чувствую, что заливаюсь розовым румянцем.
— Тебе подходит, — говорю я.
— И тебе, — прошептал он.
— Хочешь, я научу тебя национальному танцу?
Амир протягивает мне белоснежный шелковый платок, я беру его и подношу к лицу, закрывая его полностью, оставив на свободе лишь глаза.
— А ты умеешь?
— Умею, — ответил он, — Очень простой танец, — улыбается парень и показывает мне пример, — одну ножку подставляешь назад, а вторую вперед. Потом начинаешь кружиться под ритм музыки.
Я последовала его примеру и сделала те же движения, что и он, и плавно начала двигать руками влево и вправо, виляя платком.
— Неплохо…
Он подходит к столику, где стоит старый магнитофон, и буквально через минуту я слышу красивую плавную мелодию. Я не сразу поймала ритм, но, повторяя движения Амира, начала танцевать, кружась перед брюнетом. Он сел передо мной на одно колено и начал мне громко хлопать.
Не могу сказать сколько мы танцевали, но я полностью погрузилась в музыку и танец. Мне казалось, что в этом мире кроме нас двоих больше нет никого. Я забыла про маму, переезд, друзей, по которым еще сегодня утром ужасно скучала, и даже про свое плохое самочувствие.
Музыки больше не слышно, настала полная тишина и лишь мои тихие вздохи, раздающиеся эхом на всю комнату, были слышны.
***
— Как прошел вчерашний день?
Тихий голос мамы заставил меня забыть про теоремы и вернуться на землю. Она присела рядом со мной на край кровати и направила на меня свой любопытный взгляд.
— Было здорово!
Я подняла голову и заметила у нее пусть и небольшие, но довольно заметные изменения.
Она изменилась. Стала более веселой, стала ухаживать за собой и это заставляет меня верить в то, что у нас еще есть шанс устроить нашу жизнь так, как мы и хотели.
— Амир научил меня национальному танцу.
— Кто такой Амир?
Мама улыбается мне и заставляет меня залиться розовой краской.
— Друг, — тихо говорю я и опускаю глаза.
— Друг…
Мама широко раскрывает глаза и берет меня за руки.
— Я рада за тебя, детка. Но прошу тебя, будь осторожнее.
— Мам…
— Помни, милая, это не Америка. То, что нормально и привычно там, здесь считается плохим примером.
Мама поцеловала меня в лоб и вышла из моей комнаты.
Я бросаю голову на подушку и, закрывая свои глаза, вспоминаю танец, который мы танцевали.
Я чувствую, что он мне не безразличен и, кажется, он мне нравится. Он кажется ближе мне всех. Рядом с ним я не вспоминаю свою старую жизнь, не вспоминаю друзей, старый дом, который покинуть для меня было хуже смерти… Рядом с ним я чувствую себя в безопасности в чужом городе.
От мыслей меня вывел мой ноутбук, который разрывается от звонков Эрики. Я молниеностно отвечаю на вызов и включаю камеру.
— Зара! Привет! — кричат друзья.
— Привет, ребята!
— Как ты там? — спросила Глория.
— Все еще пытаешься привыкнуть к новой жизни? — спрашивает Эрика.
— Да, — отвечаю я, — а как у вас дела с продюсером?
— Мы сегодня были в студии звукозаписи и записали три песни, — сказал Джордж.
Внутри все сжалось, я почувствовала то, что не чувствовала никогда — зависть. Я могла быть там с ними, со своей группой, но я на другом конце земли.
В дверь снова стучится мама.